— Было. И я вовремя остановился. Сказал матери, что мы будем жить отдельно. Она обиделась, два года со мной не разговаривала. Но я выбрал тебя. Потому что ты — моя семья. А мать — это родитель, которого я люблю, но с которым у меня теперь другая жизнь.
Павел встал и подошел к окну.
— Андрей, — он обернулся к сыну. — Ты сейчас делаешь ту же ошибку, которую чуть не сделал я. Ты пытаешься угодить и матери, и жене. Но так не получится. Ты должен выбрать. И если ты хочешь сохранить свою семью, ты должен выбрать Инну.
— Но я не хочу обижать маму…
— Обидишь. Но это нормально. Родители должны отпускать детей. А дети должны строить свою жизнь. Варя, — он посмотрел на жену. — Ты прекрасная мать. Ты вырастила замечательного сына. Но теперь пора отпустить его.
Варвара Михайловна молчала, глядя в стол. По щекам текли слезы.
— Я просто… я не знала, чем себя занять, — тихо сказала она. — Всю жизнь работала, за всеми следила. А тут вдруг — пенсия. Дома сижу, делать нечего. Павел в рейсах. Подруги работают. Я чувствовала себя… ненужной.
— Ты не ненужная, — Павел подошел и положил руку ей на плечо. — У тебя есть муж, который тебя любит. Которому ты очень нужна. Я приезжаю домой раз в месяц всего на несколько дней. И я хочу проводить это время с женой, а не приезжать в пустую квартиру.
— Вот именно. Ты не думала. Ты решила, что раз вышла на пенсию, то должна теперь помогать детям. А у детей своя жизнь. Им не нужна твоя помощь. Им нужна возможность жить самостоятельно, делать свои ошибки, строить свой быт.
Наступила тишина. Варвара Михайловна вытерла слезы.
— Я правда не хотела мешать, — она посмотрела на Инну. — Прости меня. Я действительно думала, что помогаю.
— Я понимаю, — Инна впервые за вечер заговорила. — Мне просто… мне нужно было свое пространство. Возможность прийти домой и просто отдохнуть. Не оправдываться, не выслушивать советы. Просто жить.
— Я поняла. Больше не буду приходить каждый день.
— Варя, — Павел наклонился к жене. — Ты можешь приходить в гости. Раз в неделю, например. В выходные. Не чтобы убирать и готовить, а просто пообщаться, попить чай. Как гость. Согласны, дети?
Андрей и Инна переглянулись.
— Да, конечно, — кивнул Андрей.
— А еще у тебя теперь будет время на себя, — продолжал Павел. — Ты же хотела записаться на йогу. И на английский. Помнишь, мечтала выучить язык, чтобы мы могли путешествовать?
— Помню, — Варвара Михайловна слабо улыбнулась.
— Вот и займись этим. Найди себе занятие по душе. Встречайся с подругами, гуляй, читай книги. Живи для себя, наконец. Ты заслужила этот отдых.
Они сидели еще около часа, разговаривали спокойно, без упреков. Варвара Михайловна рассказала, что действительно боялась оказаться ненужной. Что после выхода на пенсию потеряла ощущение цели. Инна рассказала, как ей было тяжело чувствовать себя неправильной в собственном доме.
Когда Павел и Варвара Михайловна собрались уходить, свекровь подошла к Инне.
— Прости меня, — она взяла ее за руки. — Я правда не хотела сделать тебе больно.
— Все хорошо, — Инна обняла ее. — Мы разберемся.
Когда дверь закрылась, Андрей обнял Инну.
— Прости, что не слышал тебя раньше.
— Главное, что услышал сейчас.
Прошло три месяца. Варвара Михайловна действительно записалась на курсы английского и в группу скандинавской ходьбы. Она приходила к ним теперь по воскресеньям, к обеду. Они вместе готовили, разговаривали, смеялись. Но после ужина свекровь уезжала домой, и Инна с Андреем оставались наедине.
Павел взял отпуск на три недели. Они с Варварой Михайловной съездили в Карелию — свекровь давно мечтала увидеть водопады. Вернулась она другой — загоревшей, довольной, полной впечатлений.
— Представляешь, мы там познакомились с парой из Москвы, — рассказывала она за воскресным обедом. — Они тоже на пенсии, тоже путешествуют. Обменялись контактами, теперь переписываемся. Они нас в гости зовут.
Инна улыбалась, слушая рассказ. Это была совсем другая Варвара Михайловна — увлеченная, живая, интересующаяся миром, а не тем, как правильно резать хлеб.
Однажды вечером, когда они с Андреем сидели на диване, Инна достала из сумки небольшую коробочку.
— Что это? — муж поднял бровь.
Андрей открыл коробку и увидел тест на беременность. Две четкие полоски.
— Правда, — Инна улыбнулась.
Он обнял ее, крепко прижав к себе.
— Когда расскажем маме?
— Через пару недель. Давай сначала сами насладимся этой новостью. Только ты и я.
Они сидели обнявшись, глядя в окно. На улице стемнело, зажглись фонари. Инна думала о том, как легко можно было все потерять — эти спокойные вечера вдвоем, доверие, близость. Как важно было пройти через тот кризис, чтобы научиться защищать свою семью.
В выходные они пригласили Павла и Варвару Михайловну на обед. За столом Андрей сказал:
Свекровь насторожилась.
— Мы ждем ребенка, — Инна улыбнулась.
Варвара Михайловна ахнула, прижала руки к груди, глаза наполнились слезами.
— Правда? Внука? Или внучку?
— Пока не знаем. Рано еще.
— Я так рада! Так рада! — она встала и обняла Инну. — Поздравляю вас! Это же такое счастье!
— Мам, — Андрей взял мать за руку. — Мы очень хотим, чтобы ты помогала нам. Но помогала советом, когда мы сами попросим. Хорошо?
Варвара Михайловна кивнула.
— Конечно, конечно. Я понимаю. Вы сами справитесь, вы молодцы. А я буду рядом, если что.
После обеда, когда родители уехали, Инна вышла на балкон подышать. Андрей вышел следом, обнял ее сзади.
— Все будет хорошо, — сказал он.
Внизу во дворе Варвара Михайловна шла с группой женщин — своих новых подруг по скандинавской ходьбе. Они о чем-то оживленно разговаривали, смеялись. Свекровь выглядела счастливой.
Инна подумала о том, что иногда самое сложное — это позволить людям жить своей жизнью. Отпустить, дать свободу, не пытаться контролировать. И что это касается всех — и родителей, и детей, и супругов.
Она положила руку на живот. Там, внутри, росла новая жизнь. Их с Андреем ребенок, который будет расти в доме, где есть любовь и уважение. Где каждый имеет право на свое пространство. Где границы не разрушают отношения, а делают их здоровее.
— Знаешь, о чем я подумала? — Инна повернулась к мужу.
— О том, что та фраза, которую я сказала твоей маме тогда — «хотите жить с нами, только потом не жалуйтесь» — она была какой-то горькой шуткой. А оказалось, что это был лучший выбор, который мы могли сделать. Пройти через это, разобраться, найти баланс.
— Да, — Андрей кивнул. — Я благодарен отцу, что он приехал тогда. Сам бы я не справился.
— Справился бы. Просто позже.
Они стояли на балконе, обнявшись, пока не стемнело совсем. А потом вернулись в квартиру — свою, где теперь было спокойно и уютно. Где они могли просто быть собой, не оправдываясь и не объясняясь.
И это было самое главное — чувствовать себя дома. По-настоящему дома.
