— Не мешает? Серьезно? Я прихожу домой и не могу даже просто сесть спокойно. Она везде — на кухне, в ванной, в комнате. Она переставляет мои вещи, выбрасывает мои продукты, критикует все, что я делаю!
— Она не критикует, она советует.
— Это одно и то же! Она говорит, что я плохо готовлю, что у нас все старое и плохое, что я неправильно питаюсь!
— Инна, успокойся. Ты преувеличиваешь. Мама просто по привычке — она всю жизнь за всем следила, контролировала. Ей трудно перестроиться.
— А мне трудно жить в собственной квартире как гостье! Андрей, поговори с ней, пожалуйста. Попроси приходить пореже.
Муж вздохнул и отошел к окну.
— Я не могу ей такое сказать. Она обидится. У нее и так сейчас сложный период — вышла на пенсию, чувствует себя ненужной. А я что, еще и от себя ее оттолкну?
— То есть твоя мама важнее, чем я?
— Не говори глупости. Просто потерпи немного, она успокоится, привыкнет к новому ритму жизни.
Инна ничего не ответила. Она прошла в ванную, закрылась и включила воду. Стоя под душем, она думала о том, что раньше их квартира была убежищем, местом, где можно расслабиться. А теперь это территория, которую кто-то постоянно захватывает.
Прошла еще неделя. Варвара Михайловна приходила каждый день. Иногда она появлялась утром, еще до того, как Инна и Андрей уходили на работу. Говорила, что хочет приготовить им завтрак. Иногда приезжала днем и оставалась до позднего вечера.
Однажды Инна пришла домой в обед — у нее был короткий рабочий день. Открыв дверь, она услышала голоса из комнаты. Варвара Михайловна разговаривала по телефону.
— Да, Зина, представляешь! Они тут живут, как студенты какие-то. В холодильнике вечно пусто, готовить толком не умеют. Хорошо, я теперь каждый день прихожу, хоть порядок навела… Что? Ну да, конечно, я им говорила, что пора бы и детей планировать, но Иннка моя все на работу ссылается. Карьеру строит, видите ли! А часики-то тикают… Нет, Андрюша ничего не говорит, он у меня мягкий. Но я-то вижу, что он хочет ребеночка…
Инна застыла в прихожей. Сердце бешено колотилось. Она тихо закрыла дверь и вышла на лестничную площадку.
Достала телефон и написала Андрею: «Твоя мама обсуждает нашу личную жизнь с подругами. Она сидит в нашей квартире и рассказывает всем, что я не хочу детей».
Ответ пришел через пять минут: «Ну мам же с кем-то должна разговаривать. Не принимай близко к сердцу».
Инна опустилась на ступеньку и закрыла лицо руками. Ей хотелось закричать, но она только сидела и слушала, как за дверью свекровь продолжает обсуждать их с Андреем жизнь.
Через полчаса, когда Варвара Михайловна наконец ушла, Инна вошла в квартиру. Села на диван и просто смотрела в одну точку.
Вечером случился первый серьезный скандал.
— Твоя мама сегодня рассказывала своей подруге Зине, что я не хочу детей и строю карьеру вместо семьи! — Инна не сдержалась, как только Андрей переступил порог.
— И что? Она же с подругой разговаривала, а не в газете интервью давала.
— Андрей! Это наша личная жизнь! Она не имеет права обсуждать это с кем попало!
— С подругой поделилась. Ей же не с кем больше поговорить, папа постоянно в рейсах.
— Тогда пусть заведет хобби! Или найдет себе компанию! Но не живет в нашей квартире, обсуждая нас за спиной!
— Инна, хватит истерики. Мама просто волнуется за нас.
— Волнуется? Она контролирует каждый наш шаг! Она звонит тебе по пять раз в день! Она переставляет мои вещи без спроса! Она критикует все, что я делаю!
— Еще как критикует! Вчера она сказала, что я неправильно режу хлеб! Хлеб, Андрей! Оказывается, есть правильный и неправильный способ резать хлеб!
Андрей сел на диван и провел рукой по лицу.
— Послушай, я понимаю, тебе сейчас тяжело. Но мама действительно переживает сложный период. Она всю жизнь работала, была при деле. А теперь вышла на пенсию и не знает, чем себя занять. Давай просто потерпим, пока она адаптируется?
— Сколько терпеть? Еще неделю? Месяц? Год? Она уже полгода как на пенсии!
— Ну не знаю! Может, мне с ней поговорить, попросить приходить чуть пореже?
Но на следующий день Варвара Михайловна снова была у них дома. Андрей, судя по всему, так и не собрался разговаривать с матерью.
Прошло еще две недели. Инна начала задерживаться на работе все чаще. Иногда она просто ходила по торговому центру после смены, заходила в магазины, рассматривала витрины. Все что угодно, лишь бы не возвращаться домой раньше десяти вечера.
Однажды вечером, поднимаясь на свой этаж, она столкнулась с соседкой Оксаной. Та выходила из квартиры с пакетом мусора.
— Инн, привет! Ты чего такая? Заболела?
— Нет, просто устала.
Оксана внимательно посмотрела на нее.
— Слушай, может, зайдешь на пять минут? Игорь с детьми в кино уехал, я как раз чай заварила.
Инна хотела отказаться, но вдруг поняла, что идти к себе совершенно не хочется. В любую минуту там может оказаться Варвара Михайловна.
Они сели на кухне у Оксаны. Соседка достала печенье, налила чай.
— Рассказывай. Что случилось?
И Инна вдруг выложила все. Про ежедневные визиты свекрови, про переставленные вещи, про разговоры с подругами, про то, как Андрей не хочет ничего замечать.
— Господи, — Оксана покачала головой. — Я думала, у меня одной такие проблемы были.
— Было. Три года назад. Свекровь приехала из Владимира погостить. На две недели, как она сказала. В итоге прожила четыре месяца. Я чуть с ума не сошла. Она точно так же — все критиковала, переделывала, в воспитание детей лезла. Говорила, что я их неправильно одеваю, не те книжки читаю.
— И как ты… как вы справились?
— Игорь увидел, наконец. Я как-то пришла домой, а она детям рассказывает, что мама у них ленивая, потому что не готовит каждый день по три блюда. Старшему тогда шесть лет было. Он потом мне это повторил — мол, мама, а бабушка сказала, что ты неправильная. Вот тут Игоря как прорвало. Он в тот же вечер поговорил с матерью. Жестко так, без сантиментов. Сказал, что она гостья в нашем доме, а не хозяйка. И что если ей не нравится, как я веду хозяйство, она может вернуться домой.
— Еще как! Неделю дулась, потом собралась и уехала. Три месяца вообще не звонила. Потом оттаяла постепенно. Сейчас приезжает раз в полгода, но уже на две-три недели максимум. И ведет себя как гость — не лезет в наши дела.
Инна слушала и чувствовала, как внутри что-то сжимается. У Оксаны муж смог встать на ее сторону. А Андрей…
— Знаешь, что самое главное? — Оксана наклонилась ближе. — Игорь понял тогда простую вещь. Что его семья — это я и дети. А мама — это уже другая семья, родительская. Он ее любит, конечно. Но приоритет должен быть у нас. И если надо выбирать между комфортом матери и комфортом жены, он выбирает жену. Потому что с ней он собирается прожить всю жизнь, растить детей, стареть вместе.
— Андрей этого не понимает.
