Вижу, он заметил, что я вдруг стала какой-то… другой. Спрашивает:
— Ты не заболела? Лицо у тебя странное.
А у меня внутри шторм, целая буря.
— Нет, всё хорошо, — отвечаю.
Хотя хорошо — это слишком громко сказано.
Потом — ещё случай. Взяла его куртку из шкафа, чтобы постирать — и снова посторонний запах на манжетах. Не мужской, не сигаретный, иначе даже… не знаю, как объяснить. Лёгкий, сладко-пудровый — точно не его одеколон. И вдобавок — чек из ресторана, который нашёлся в кармане.
— Ресторан «Мозаика», поздний вечер. —
Я прикинула: в это время он как раз говорил, что у друга Гриши в гостях был, помогал по дому, двери менял.
А тут — ужин на двоих. Зачем мужчина будет ходить в ресторан с другом в десять вечера?
Я спрашиваю его утром:
— Коль, что за ресторан?
— Ах, это… с Гришей были, поужинали, — отвечает и не смотрит в глаза.
— Пятницы уходит пораньше, возвращается позже.
— Телефон всегда при себе, только иногда забывает.
— Слишком часто про усталость твердит, да раздражаться стал на любые вопросы.
Я обижаюсь, надуваюсь, потом злюсь сама на себя — вроде взрослые люди, прожили 35 лет бок о бок! Разве могла бы поверить, что это случится с нами?
А потом думаю — почему нет? Случается ведь. Это же не только у соседки Тани, не только в рассказах…
Пару раз попыталась поговорить:
— Коля, что с тобой? Ты меня совсем не видишь, дома бываешь только изменить носки да телевизор посмотреть.
— Опять начинается! — раздражается он. — Что за глупости, Валя, как маленькая, право слово! Долго мы с тобой вместе живём, а ты мне не веришь?!
— Я не про «верю-не верю», а про отношения.
— Ну, хватит, устал я, правда. Дай мне покой, Валя. Ты знаешь, я тебя люблю. Просто на работе завал.
Иногда он становится ласковым — попробует обнять, пошутить. Но теперь я будто смотрю на это со стороны. Словно не со мной, а с кем-то другим всё происходит.
Кто я сейчас вообще — та самая Валентина, что берегла тепло в доме, или просто тень в прихожей? Грустно мне, досада гложет, но вместе с этим появляется странное чувство… решимости, что ли.
Вечером снова просматриваю карманы, сумку, хожу по дому и ловлю запахи, подмечаю, как он отвечает на звонки:
— Да-да, завтра обязательно.
— Нет, я ещё на работе, не жди.
Всё чаще и тише выглядят его улыбки.
Я вдруг осознаю: я больше не могу жить, как раньше. Я — не тень. Я женщина. Я ещё много чего могу, кроме варки борщей и глажки рубашек. И если в моём доме поселилась ложь — я заслуживаю знать правду.
