Дашины родители, Елена Михайловна и Виктор Степанович, приехали в субботу к шести вечера. Елена Михайловна была полной противоположностью Галины Петровны — мягкая, домашняя женщина, которая никогда не лезла в жизнь дочери с непрошеными советами. Виктор Степанович, высокий седовласый мужчина, работал юристом и обладал спокойным, рассудительным характером.
Ужин начался вполне мирно. Галина Петровна, как обычно, доминировала в разговоре, рассказывая о Павлике маленьком, о том, какой он был чудесный ребёнок. Елена Михайловна вежливо слушала и кивала.
— А ваша Дашенька, — вдруг сказала Галина Петровна, — наверное, тоже была прелестным ребёнком. Хотя, знаете, по ней не скажешь. Она такая… серьёзная. Всё о работе думает. Я вот Павлику говорю: когда же внуки будут? А Дарья всё карьеру строит.
Елена Михайловна подняла брови.
— Простите, а разве это плохо? Даша прекрасный специалист, её ценят на работе. И насчёт детей — это личное дело молодых, не находите?
— Ну что вы, какое же личное! — всплеснула руками Галина Петровна. — Это же семейное дело! Павлику уже тридцать два, пора бы и о продолжении рода подумать. А то знаете, как бывает — засидятся, а потом поздно будет.
— Мама, — попытался вмешаться Павел, но она его проигнорировала.
— Я вот недавно одну чудесную девушку встретила, Алёночку. Вот это я понимаю — жена! И готовит, и шьёт, и с детьми прекрасно ладит. Не то что некоторые.
Виктор Степанович, который до этого молчал, отложил вилку.
— Галина Петровна, правильно ли я понимаю, что вы сравниваете мою дочь с какой-то посторонней девушкой? И не в пользу моей дочери?
Его голос был спокойным, но в нём слышалась сталь. Галина Петровна слегка смутилась.
— Я просто констатирую факты. Мужчине нужна хозяйственная жена, которая создаст уют в доме, родит детей…
— То есть, по-вашему, моя дочь — плохая жена вашему сыну? — Виктор Степанович смотрел на неё в упор.
— Я этого не говорила…
— Но подразумевали. Скажите, Галина Петровна, а что ваш сын делает для семьи? Он участвует в домашних делах? Помогает жене? Или только ждёт, когда она превратится в домашнюю прислугу?
— Как вы смеете! — вспыхнула свекровь. — Павлик прекрасный муж!
— Возможно. Но вы почему-то предъявляете претензии только к моей дочери. Знаете что? Мне кажется, вы просто не хотите отпускать сына. Вам нужна не жена для него, а удобная домработница, которая будет выполнять ваши указания.
Галина Петровна побагровела.
— Это возмутительно! Павлик, ты слышишь, что говорит этот человек?
Но Павел молчал, глядя в тарелку. Впервые за все эти дни он начал понимать, что происходит на самом деле. Воспоминания последней недели проносились перед его глазами: как мама критиковала Дашу, как приводила Алёну, как перестраивала их быт. И он, он позволял это, более того — поддерживал.
— Мам, — наконец произнёс он тихо. — Папа прав. Виктор Степанович прав. Ты… ты правда пытаешься контролировать нашу жизнь.
Галина Петровна посмотрела на него, как на предателя.
— Павлик! Как ты можешь! Я твоя мать! Я всю жизнь тебе посвятила!
— Да, мам. И я благодарен тебе за это. Но я уже взрослый. У меня есть жена. И это наша жизнь, наш дом. Мы сами решаем, как нам жить, когда заводить детей, какие шторы вешать.
Его голос становился всё твёрже с каждым словом. Даша смотрела на мужа с изумлением. Впервые за три года брака он открыто возражал матери.
— Значит, вот как, — Галина Петровна поднялась из-за стола. — Я вам больше не нужна. Прекрасно! Не буду навязываться!
Она ушла в гостевую комнату, громко хлопнув дверью. За столом воцарилась тишина.
— Простите, — наконец сказал Павел, обращаясь к Дашиным родителям. — Я должен был раньше это прекратить. Я был слепым и глупым.
Елена Михайловна мягко улыбнулась.
— Павел, дорогой, это нормально любить свою мать. Но важно уметь выстраивать границы. Иначе она разрушит вашу семью, сама того не желая.
— Или желая, — добавил Виктор Степанович. — Некоторые матери не могут отпустить сыновей. Они видят в невестках соперниц, а не членов семьи.
После ухода родителей Даши Павел долго сидел на кухне, обхватив голову руками. Даша села рядом, обняла его.
— Прости меня, — прошептал он. — Я был идиотом. Позволял ей унижать тебя, сам не замечая этого.
— Ты не идиот. Ты просто любишь свою маму. Но пора расставить приоритеты.
На следующее утро Галина Петровна появилась на кухне с чемоданом в руке. Её лицо было каменным.
— Я уезжаю. Не хочу быть обузой.
Павел встал ей навстречу.
— Мам, не надо так. Никто тебя не выгоняет. Но нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
Они прошли в гостиную. Даша тактично удалилась, дав им возможность поговорить наедине.
— Мам, — начал Павел. — Я люблю тебя. Ты самый важный человек в моей жизни. Но Даша — моя жена. Я выбрал её, и я счастлив с ней. Мне не нужна другая женщина. Мне не нужна идеальная хозяйка или машина для рождения детей. Мне нужна Даша — умная, самостоятельная, сильная.
Галина Петровна сидела прямо, сжав губы.
— Она тебя изменила. Настроила против меня.
