Рита скрестила руки на груди.
— Ну, иногда. Просто ты не замечаешь.
— Рита, посмотри на эту кухню. Я сейчас полчаса мыла посуду после твоего вчерашнего веселья. Где ты была, когда всё это надо было убрать?
— Я спала. А что, нельзя поспать в выходной?
Альбина покачала головой и вышла из кухни.
— Ты реально странная, — крикнула ей вслед Рита. — Миша ничего не говорит, а ты доку мне выносишь!
Альбина оделась быстро и вышла из квартиры, не попрощавшись.
На улице было прохладно, но солнечно. Альбина шла по знакомым улицам и дышала полной грудью. Как же хорошо было выбраться из квартиры, хоть ненадолго.
Света уже ждала её у фонтана. Подруга была в ярком красном пальто, волосы распущены.
— Привет! Ну наконец-то, — Света обняла Альбину. — Ты похудела.
— Правда? Не замечала.
— Пошли, я знаю тут одно кафе, недалеко. Там готовят потрясающие круассаны.
Они сели за столик у окна. Света заказала два капучино и круассаны с шоколадом. Альбина смотрела в окно, где мимо проходили люди.
— Рассказывай, что у тебя происходит, — Света взяла круассан. — По тебе видно, что что-то не так.
Альбина вздохнула и начала рассказывать. О Рите, о том, как она живёт у них уже два месяца, ничего не делает, не ищет работу. О том, как Миша защищает сестру, как Альбина устала от всего этого.
Света слушала молча, изредка кивая.
— И что Миша говорит?
— Что она его сестра. Что он не может её выгнать.
— Я хочу, чтобы она съехала. Или хотя бы начала помогать по дому и искать работу нормально, а не для галочки.
— Слушай, а ты попробуй поставить Мише ультиматум.
— Скажи, что если Рита не съедет или не начнёт работать через месяц, ты сама уедешь. К маме, например.
Альбина покачала головой.
— Не хочу так делать. Это же манипуляция.
— Это не манипуляция, это защита твоих интересов. Ал, ты живёшь в своей квартире, платишь ипотеку, и у тебя есть право чувствовать себя дома комфортно. А сейчас ты не чувствуешь, я это вижу.
Альбина молчала, глядя в свою чашку.
— Подумай об этом, — мягко сказала Света. — Миша хороший парень, но он не должен выбирать между тобой и сестрой. Он должен понять, что есть границы. И ты имеешь право их обозначить.
Они ещё час просидели в кафе, разговаривая о работе, о друзьях, о планах. Альбина чувствовала, как напряжение понемногу уходит.
Когда она вернулась домой вечером, Миша сидел на кухне один.
— Ушла куда-то с Олегом. Сказала, что погуляет.
Альбина села напротив мужа.
— Миш, мне надо с тобой серьёзно поговорить.
Он поднял на неё глаза.
— Я больше не могу так жить. Твоя сестра ведёт себя как… как будто это её квартира, а я здесь гостья. Она ничего не делает, не помогает, не ищет работу. И ты её покрываешь.
— Я не покрываю, я просто…
— Миш, у тебя есть три дня. Либо Рита съезжает, либо я ухожу к маме. И не знаю, вернусь ли обратно.
Он молчал, глядя в стол. Потом встал и вышел на балкон.
Альбина осталась сидеть на кухне, и руки её дрожали.
На следующий день Миша ушёл на работу молча. Не попрощался, не посмотрел на Альбину. Она видела, как напряжены его плечи, как он застёгивает куртку резкими движениями.
Когда дверь за ним закрылась, Альбина осталась стоять посреди прихожей. Три дня. Она дала ему три дня.
Рита вышла из комнаты около полудня, зевая и потягиваясь.
— Ясно, — Рита прошла на кухню, открыла холодильник. — Слушай, а чего он такой хмурый был с утра? Вы поругались?
Альбина не ответила. Она взяла сумку и направилась к выходу.
— Ты куда? — окликнула её Рита.
— На работу. Смена через час.
Дверь захлопнулась. Рита осталась стоять на кухне с недоумевающим видом.
Весь понедельник прошёл как в тумане. Альбина автоматически показывала покупателям холодильники, объясняла про режимы заморозки, про классы энергопотребления. Коллеги заметили, что она не в себе, но не спрашивали.
Вечером, когда она вернулась домой, в квартире никого не было. На столе лежала записка от Миши: «Уехал к матери. Вернусь завтра вечером».
Альбина скомкала бумажку и выбросила в мусорное ведро.
Вторник выдался тяжёлым. Альбина почти не спала ночью, ворочалась в пустой постели. К утру голова раскалывалась.
Рита вела себя демонстративно — ходила по квартире с обиженным видом, хлопала дверьми, разговаривала по телефону нарочито громко.
— Да нет, я не знаю, что у них там стряслось, — говорила она кому-то. — Миша вчера уехал вообще. А его жена на меня косится, будто я что-то украла. Не понимаю, чего она ко мне прицепилась.
Альбина молча собралась на работу и ушла.
Около шести вечера ей позвонил Миша.
— Ал, мне надо с тобой поговорить. Я сейчас дома буду.
Голос его был странным — усталым, но в то же время решительным.
Когда Альбина вернулась домой, Миша сидел на кухне. Лицо осунувшееся, глаза красные.
— Где Рита? — спросила Альбина.
— У Олега. Я попросил её уйти на пару часов.
Альбина села напротив.
— Я вчера ездил к матери, — начал Миша. — Хотел с ней поговорить, объяснить ситуацию.
— То же, что всегда. Что я предаю сестру. Что семья должна держаться друг за друга. Что ты плохо на меня влияешь.
— Но когда я ехал обратно, — продолжил Миша, — в автобусе встретил Ваську Громова. Помнишь, я рассказывал про него? Мы в школе вместе учились.
— Так вот, он говорит, что несколько раз видел Риту в городе. В торговом центре она ходила, в кафе сидела с какими-то парнями. Новую одежду покупала.
Альбина приподняла брови.
— Откуда у неё деньги? Она же не работает.
— Вот и я не понимаю, — Миша провёл рукой по лицу. — Я весь день об этом думал. И решил сегодня прийти пораньше.
— Чтобы послушать, о чём она разговаривает, когда нас нет.
Миша замолчал, глядя в стол. Потом поднял глаза на Альбину.
— Я пришёл домой в три часа. Сказал, что заболел, отпросился. Рита не знала, что я дома. Она была в комнате, разговаривала по телефону.
— И что она говорила?
