Светлана прошла в гостиную. То, что она там увидела, заставило её остановиться. Их современный диван был задвинут в угол. На его месте стоял громоздкий сервант из тёмного дерева, заставленный хрусталём и сервизами. На стенах, где раньше висели их свадебные фотографии, теперь красовались портреты покойного свёкра в траурных рамках.
— Где наши вещи? — спросила Светлана, оборачиваясь к мужу. — Где фотографии? Где моя коллекция?
У Светланы была небольшая коллекция фарфоровых статуэток — она привозила их из каждой командировки. Они стояли на специальной полке в гостиной. Сейчас полка была занята пыльными томами какого-то собрания сочинений.
— Я всё это барахло упаковала, — бросила Марина Павловна. — Нечего пылесборники по квартире расставлять. Всё в кладовке, целое будет. А на полках теперь нормальные книги стоят. Классика! А не эти твои безделушки.
Светлана сжала кулаки. Каждая из этих «безделушек» была памятью о важных моментах её карьеры. Статуэтка из Праги — первая заграничная командировка. Фигурка из венецианского стекла — подписание крупного контракта в Италии. Японский журавлик — налаживание партнёрства с Токио.
— Дмитрий, — она повернулась к мужу. — Мы можем поговорить наедине?
— Что за секреты от матери? — тут же вклинилась Марина Павловна. — Я же член семьи! Всё, что касается моего сына, касается и меня!
Но Светлана уже схватила мужа за руку и потащила в спальню. Закрыла дверь и повернулась к нему. Дмитрий стоял посреди комнаты, ссутулившись, похожий на провинившегося подростка.
— Объясни мне, — начала она, стараясь не срываться на крик. — Объясни, как это произошло. Как твоя мать оказалась в нашей квартире? Почему ты мне не сказал? Почему позволил ей выбросить мои вещи?
Дмитрий тяжело вздохнул и сел на край кровати.
— Она приехала через день после твоего отъезда. Сказала, что у неё в квартире трубу прорвало, везде сырость, жить невозможно. Попросилась на пару дней, пока ремонт сделают. Я не мог же её на улице оставить…
— А потом она сказала, что ремонт затягивается. Что мастера недобросовестные, тянут время. Потом начала готовить, убираться… Говорила, что хочет помочь, пока тебя нет. А через неделю привезла свои вещи. Сказала, что глупо ездить туда-сюда за одеждой…
Светлана слушала, и с каждым словом её злость только росла. Это была классическая манипуляция в исполнении Марины Павловны. Она проделывала такие трюки регулярно — всегда находила причину остаться подольше, вмешаться в их жизнь, установить свои правила.
— И ты просто позволил ей остаться? Не сказал мне ни слова за три недели?
— Я хотел сказать… Но мама просила не беспокоить тебя. Говорила, что ты и так устаёшь на работе, зачем тебе лишние переживания. Обещала, что уедет до твоего возвращения…
— И ты поверил? — Светлана не могла сдержать саркастичный смех. — Ты правда думал, что она добровольно уедет?
В дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, Марина Павловна вошла в спальню.
— Димочка, ужин остывает. И вообще, нечего тут шептаться. Света, если у тебя есть претензии, высказывай их прямо. Я не люблю закулисных интриг. Светлана развернулась к свекрови.
— Хорошо, я выскажусь прямо. Вы должны вернуться к себе домой. Сегодня же.
Марина Павловна усмехнулась, как будто услышала неудачную шутку.
— Это ещё почему? Я мать Димы. Имею право жить рядом с сыном. К тому же, моя квартира в ужасном состоянии. Там невозможно находиться.
— Тогда снимите жильё на время ремонта.
— С какой стати я буду тратить деньги на съёмную квартиру, когда у моего сына есть лишняя комната? Кстати, об этом. Зачем вам кабинет? Ты же всё равно постоянно в разъездах. Можно было бы сделать там нормальную спальню для меня.
Светлана не верила своим ушам. Свекровь уже планировала перепланировку их квартиры.
— Марина Павловна, это наш дом. Мы не обсуждали ваш переезд. Вы не можете просто взять и поселиться здесь.
— А что, я на улице должна жить? — свекровь мгновенно перешла в наступление. — Бросить родную мать на произвол судьбы? Вот, Дима, посмотри на свою жену! Она хочет, чтобы твоя мать скиталась по чужим углам!
