Лидия вернулась к столу, открыла тетрадку на новой странице и написала: «Олег просит 200 000 для сестры. Контейнер сгорел». Потом долго смотрела на эти слова и чувствовала, как в груди растёт тревога.
Утром Лидия не выдержала. Увидела Галину Фёдоровну на скамейке у подъезда и подсела рядом. Соседка читала газету, пригрев лицо на солнышке.
— Галя, можно спросить совета? — Лидия помяла в руках пакет с хлебом.
— Конечно, подруга. Что случилось?
Галина Фёдоровна работала следователем до пенсии. Умная, прямая, никого не боялась. Лидия ей доверяла.
— Зять просит денег. Большие деньги. Говорит, сестре его помочь надо.
— А ты сомневаешься? — Галина отложила газету. — Значит, интуиция подсказывает.
— Да не знаю… — Лидия вздохнула. — Света просит не создавать конфликтов. А я боюсь, что меня обманывают.
— Расскажи подробнее.
Лидия пересказала вчерашний разговор. Галина слушала внимательно, изредка кивая.
— Понимаешь, Лида, я таких историй на работе видела много. «Контейнер сгорел», «бизнес прогорел», «срочно нужны деньги»… А потом выясняется — никакого контейнера не было.
— Ты думаешь, он лжёт?
— Не знаю. Но проверить можно. Как зовут сестру? Где живёт?
— Наталья. В Ярославле.
— Дай мне день-два. У меня там знакомые остались по работе. Тихонько узнаю, что к чему.
Лидия почувствовала облегчение и одновременно стыд. Как будто она «стучит» на зятя. Но с другой стороны — разве не имеет права знать, куда идут её деньги?
— Только никому ни слова, — попросила она.
— Само собой. А ты пока не спеши с ответом. Говори, что подумать надо.
— Спасибо, Галя. Ты у меня одна такая.
— Не благодари. В нашем возрасте друг друга беречь надо.
Лидия поднялась со скамейки, чувствуя, что внутри что-то изменилось. Впервые за долгое время она не просто терпела и соглашалась, а искала выход.
В среду Олег пришёл один. Света была на работе, но он знал, что Лидия дома — она всегда дома в это время, готовит обед.
— Лидия Васильевна, как дела с деньгами? — спросил он без предисловий, даже не разувшись.
— Проходи, чаю попьёшь, — предложила она, но в голосе слышалось напряжение.
— Некогда. Наталья звонила, плачет. Говорит, совсем плохо стало. Денег нет даже на хлеб.
Лидия поставила чайник и обернулась. Олег стоял посреди кухни, большой, нависающий. Почему-то в собственной квартире она почувствовала себя неуютно.
— Олег, я ещё думаю…
— Да что тут думать? — он повысил голос. — Человек в беде! Или вам жалко денег? У вас же их целая куча лежит без дела!
— Откуда ты знаешь, сколько у меня денег? — тихо спросила Лидия.
— Да Света говорила. Что вы всю жизнь копили, что муж оставил.
Лидия почувствовала, как по спине пробежал холодок. Значит, они с дочерью обсуждали её деньги. Считали их. Планировали.
— Послушай, — Олег приблизился, понизил голос, — я же не прошу подарить. Я верну. С процентами, если надо. Но сейчас — прямо сейчас — деньги нужны. Наталья может с моста прыгнуть от отчаяния.
— Не говори так, — Лидия побледнела.
— А что говорить? Вы сидите на деньгах, как курица на яйцах, а человек страдает. Своя кровь страдает!
В этот момент открылась дверь, и вошла Света.
— Мам, Олег, что происходит? — она сразу почувствовала напряжение.
— Ничего особенного, — Олег усмехнулся. — Просто ваша мама не хочет помочь моей сестре.
— Мам, — Света подошла к матери, — ну что тебе стоит? Ты же видишь, как Олег переживает. Неужели деньги важнее семьи?
Лидия смотрела на дочь и не узнавала её. Когда Света стала такой? Когда научилась так говорить?
