— Откажись! Ты мне обещала, что уволишься!
— Кирилл, ты с ума сошел? – спросила Диана, приходя в себя. – Кто от таких должностей отказывается? Ты знаешь, какая там зарплата?
— На деньги повелась, — брезгливо бросил Кирилл. – Или тебе власть голову вскружила?
Читатель терпеть не может сцен, где героиня рыдает над чашкой остывшего чая. А что поделать, если наша героиня кофе не пьет, а сцена, где мы с ней знакомимся, простите, изображает глубокую задумчивость именно над чашкой злополучного чая?
Чай можно заменить морсом, соком или даже молоком. Но от этого трагизм горестных размышлений не станет легче.
Сидела, значит, Диана в удобном мягком кресле, но сидела категорически неудобно, ибо сидела на краешке, склонив тяжелую голову над чашкой, еще раз простите, остывшего чая. Думы ее были тяжелы, а ситуация безысходна.
Одно успокаивало, что сын всего этого не видит. Спортивный лагерь на целый месяц отнял ребенка у родителей, пообещав вернуть счастливым и довольным.
Хотя и лагерь внес некоторую лепту в тяжесть размышлений, но лишь косвенно.
А истинную причину звали Кириллом. И был он мужем Дианы.
Хорошее слово «был». Сразу и не разберешься, то ли он является мужем в данный момент, то ли это определение прошлого. Мол, когда он был мужем.
Кстати, именно этим вопросом Диана и тяготилась. Вот прямо сейчас у нее муж есть или его уже нет? Этакий муж Шредингера…
Свет могла бы пролить последняя фраза Кирилла, перед тем, как он хлопнул дверью.
— Всё! Видеть тебя не хочу! Ты мне всю жизнь испортила! Я ухожу!
Нет, вроде бы, оно все понятно. Ушел и ушел. Но где конкретика? На время ушел или навсегда? А если на время, то на какое? Ждать к ночи или только через пару дней? А если насовсем, то почему вещи не собрал?
Ясности, уточняющие вопросы не принесли, потому что ответов-то не было.
А если раскрутить скандал к началу, после которого Кирилл стартанул? Может, тогда станет понятней?
Так, по большому счету, виноват был тот самый спортивный лагерь, куда Витя поехал. Диана просто взяла и оплатила лагерь для сына со своей премии. И даже не всю ее потратила. А Кирилл крик поднял, почему такие большие траты без него сделаны.
— Чтобы выкинуть сорок тысяч из семейного бюджета, большого ума не надо! Но надо же обсудить! Может, у нашей семьи есть сейчас другие, более важные, потребности?
На что Диана, пожав плечами, сказала:
— Деньги-то есть! Что нужно, давай купим!
А вот наслушалась Диана, пока Кирилл за дверь не выскочил, много всего. И странно было это от супруга слышать, и обидно. И четырнадцать лет брака трещали по швам от его слов.
Но хуже всего было то, что Диана-то как раз виновата ни в чем не была. По ее мнению. А, по мнению Кирилла, она была худшей из жен!
— И вообще, если бы ты меня любила, то не лезла бы туда, куда не надо! Сидела бы тихонько, жизни радовалась! А тебе ж все выскочить хочется! Выше всех запрыгнуть!
А обо мне ты подумала? Ты же только о себе думаешь! А если бы ты о семье нашей думала, то была бы примерной домохозяйкой! Работала б себе тихонечко и домом занималась!
