Жили они такой вот семьей в коммунальной квартире на четыре комнаты, где одну комнату занимала бабушка, во второй жили отец с Верой, а кроме них имелись квартиранты-мигранты из Казахстана и еще одна обычная русская семья.
И дополнительным источником проблем были не первые, а свои, родные и вроде бы как приличные до первой рюмки русские люди.
Любили они выпить и пошуметь. А потом – бежать к соседям либо выяснять отношения, либо общаться.
К бабке не совались, поскольку один раз стали жертвой прицельной артиллерийской атаки, долго отмывались и зареклись переступать порог той комнаты.
А вот к маленькой Верочке приставали часто. Своих-то детей не было (и слава богу), так что жене после пьяных возлияний очень сильно хотелось потискать чужого ребенка.
Когда Вера стала старше и от компании тети Нади отказываться начала – ее могли и шлепнуть, и ущипнуть.
Отец, которому Вера жаловалась на такое отношение, лишь отмахивался от нее. Мол, не выходи в коридор, чтобы не нарваться, стульчиком дверь подопри – и спи спокойно или телевизор смотри, пока папа с работы не вернется.
Когда Вера так и поступила, сделав «дела» в старый горшок из-под цветка – этот горшок «любящий папа» опрокинул ей на голову.
Но это было еще не так плохо. Ведь к бабушке Вера могла не подходить, соседи пили не каждый день, а вне гулянок были нормальными людьми, дома всегда была еда…
Конечно, Вере было обидно, что папа покупает бабушке все самое-самое вкусное, а она, его дочь, донашивает вещи за чужими людьми и питается макаронами с самыми дешевыми сосисками.
Но так как примерно так же жили все окружающие их люди, то серьезных претензий по этой части у Веры не возникало. В детстве, по крайней мере.
А потом, когда девочке исполнилось тринадцать, папа решил устроить свою личную жизнь. И привел к ним в дом Марину, которая сразу начала наводить свои порядки.
В частности – настояла на том, чтобы в комнате остались жить они с Олегом вдвоем. Ну правда же, не вести же личную жизнь при спящем на соседней кровати ребенке!
Да и неприличен сам факт, что Вера спит в одной комнате с отцом. Все-таки взрослый мужчина и девочка уже не такая маленькая, надо ее отселять отдельно.
Отдельно – это в комнату к той самой бабке. Та встретила жертву радостно, но совсем не ожидала того, что характер ребенка закалился постоянными школьными драками и первая же попытка плеснуть в нее пахучими жидкостями будет встречена руками на шее и тихим голосом сказанной угрозой:
