— Алло, Вера? Верочка, приезжай, пожалуйста, тут такое творится… — голос отца в трубке, испуганный, умоляющий, заставил молодую женщину хмыкнуть и спросить, а что, собственно, случилось.
— Да тут соседи пьяный дебош устроили. Он орал, что уб.ьет ее, она – что его, я вышел замечание сделать, а они… — в трубке послышались удары и крики. – Они в дверь ломятся, Вер! Вера, они же уб..ьют меня, я…
— Вот когда убь..ют, так и звони. Что, всему тебя учить надо? Стульчиком дверь подопри, авось не вынесут с полпинка.
— Какой воспитал, папочка, какой воспитал. Но если тебя я не устраиваю, ты можешь к любимому сыночку отправляться и там права качать, чтобы тебя обеспечивал и выполнял твои желания, — ехидно пропела Вера.
Трубку бросили прежде, чем она придумала, что еще сказать. А уж она бы придумала, в этом можно не сомневаться даже.
Вера выросла в семье, как принято было считать, вполне благополучной и нигде на учете не состоящей. Хоть и неполной, ведь матери не стало, когда Вера была совсем маленькой и все обязанности обоих родителей выполнял отец.
Семья была вроде бы самой обычной. Вот только было у этой семьи несколько скелетов в шкафу. Верней… Как там скелеты женского пола называются?
Таким тщательно спрятанным от окружающих скелетов была бабушка Веры и мама ее отца, Олега Степановича.
Вера Николаевна, в честь которой Веру и назвали, была человеком весьма своеобразным.
С точки зрения Веры она была старой самовлюбленной с..ой, но так приличные девочки не говорят, поэтому «своеобразной».
Своеобразие заключалось в том, что эта дама, достигнув пенсионного возраста и не имея официального диагноза, вела себя так, будто достигла финальной стадии деменции.
С постели она не вставала, нужду справляла под себя, при неблагоприятном стечении обстоятельств еще и могла эту нужду размазать по ближайшей стене и очень обижалась, когда родственники эту стенку отделали плиткой, чтобы можно было без проблем все отмывать, а под простынь стелили ей клеенку.
Кушать бабушка тоже любила очень вкусно – только мясо, рыбу и, конечно же, конфеты.
И не эти ваши «рачки» и «барбарис», как покупали к чаю обычные пенсионерки во времена Вериного детства, а настоящий бельгийский шоколад, который стоил немалых денег.
И деньги у Вериного отца были. Не миллионами ворочал, конечно, но хороший токарь в любом случае без заработка не оставался даже в самые плохие времена.
Да только все эти деньги уходили на любимую мамочку, чтобы удовлетворить все ее потребности.
