— Надеюсь, вы просто сошли с ума, — ошарашено произнесла Оля. – А ваше пожелание – следствие!
— Оленька, я понимаю, что звучит это неприятно, — поджав губы, произнесла Марина Геннадьевна, — но я в первую очередь беспокоюсь о собственном сыне!
И ты, как мама, поступила бы так же для своего ребенка! Уж ты-то можешь меня понять!
— И вы на полном серьезе считаете, что для Паши будет лучше, если я от него уйду? – переспросила Оля.
— Да, — кивнула Марина Геннадьевна. – Вместе с Катей! А Сашу оставишь нам!
— Чтобы Паша алименты не платил? – поинтересовалась Оля, искоса глянув на свекровь.
— Оля! – Марина Геннадьевна повысила голос. – Ты же понимаешь, что не в алиментах дело! Совсем не в алиментах! Дело в самой Кате! То, что она…
Произнести Марина Геннадьевна не могла, а Оля закончила фразу за свекровью:
— Инвалид, — Оля смотрела свекрови в глаза. – Да, такое тоже бывает. И что?
— Господи, я же вижу, как Паша страдает! Он и на работе себя изводит, а потом дома с девочкой старается заниматься!
А я же вижу, как ему тяжело! А если ты уедешь вместе с Катей, ему будет намного легче!
И ты же нам Сашеньку оставишь! А мы его и вырастим, и воспитаем, и выучим!
— Я вас слушаю, — Оля покачала головой, — и ушам своим не верю.
То есть, вы выбрали здорового внука, а больную внучку хотите не просто не замечать, а как бы удалить из жизни! Вроде, и не было ее вовсе!
Марина Геннадьевна опустила глаза. Она именно так решила, но звучало это отвратительно.
Однако она понимала, что так для нее самой, для ее сына, и для здорового внука будет лучше.
А Оля, раз родила девочку с браком, пусть ею и занимается. Правда, это звучало еще уж.асней.
— Оля, ты можешь меня возненавидеть, можешь до конца жизни проклинать, но постарайся понять, что я стараюсь в первую очередь для своей семьи! И для своего сына!
Если у него перед глазами не будет больного ребенка, и ему не придется тратить себя на нее, то он сможет прожить счастливую жизнь!
Оля встряхнула головой. Нет, не могло это так легко уложиться в голове. Просьба свекрови была в высшей степени бесчеловечной.
— Вы фактически провели отбор среди внуков, как среди щенков в помете. Лучших оставляете себе, а худших с глаз долой, — Оля привела такое сравнение просто, чтобы постараться уложить это в своей голове. – А мне, наверное, нужно еще быть благодарной, что не топите в ведре…
— Пожалуйста, — ответила Марина Геннадьевна.
Оля не ожидала, что свекровь посмеет хоть что-то ответить. А произнесенное «пожалуйста» возымело эффект ведра ледяной воды на голову.
— Вы вообще понимаете, что говорите? – воскликнула Оля. – Это же даже не… Это же мракобесие какое-то!
— Хватит строить из себя непонятно что! – раздраженно произнесла Марина Геннадьевна. – Я все понимаю! И как это выглядит, и чем это является!
А еще я понимаю, что ты можешь не только мне отказать, но и выгнать из своей жизни! А еще можешь настроить против меня моего собственного сына!
Паша, к сожалению, вырос добрым мальчиком! И только поэтому злой приходится быть мне!
Но я пришла не просто с просьбой! Я пришла с предложением! Хорошим предложением!
Оля изобразила внимание, предлагая свекрови озвучить все, с чем та явилась.
— Катя больна. Ей нужно будет лечение. И лечение ей будет нужно всю жизнь. На пенсию ты не сможешь ее лечить.
