— Я её не ненавижу, — Вера устало закрыла глаза. — Но жить так больше не могу.
— Вера, ну это же глупо! Ты разрушаешь из-за ерунды всё!
— Если для тебя это ерунда, значит, нам не о чем говорить.
Она отключила телефон и легла на кровать. За окном темнело. Где-то внизу лаяла собака, играли дети.
Воскресенье тянулось медленно. Вера проснулась поздно, мать уже ушла на рынок. На столе лежала записка: «Приготовила тебе завтрак. Разогрей».
Вера сидела на кухне и пила остывший… нет, просто пила остывшее какао, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Вера? Это Роман Николаевич, — голос был спокойный, немного усталый. — Дядя Вадима. Мы пару раз виделись на семейных праздниках.
— Здравствуйте, — Вера напряглась.
— Я в курсе ситуации. Вадим мне рассказал. Точнее, Катя рассказала, а я уже с племянником поговорил, — он помолчал. — Хочу сказать — ты права.
Вера молчала, не зная, что ответить.
— Моя сестра хороший человек, но она не умеет отпускать. Никогда не умела. После того, как её муж ушёл, она всю себя посвятила Вадиму. Это правильно, но она не заметила, как сын вырос. Для неё он до сих пор ребёнок.
— Роман Николаевич, я не хочу никого обидеть…
— Ты никого не обижаешь. Ты просто хочешь жить нормальной жизнью. Это естественно, — он вздохнул. — Я с Вадимом вчера говорил. Долго говорил. Кажется, до него начало доходить.
— Правда? — Вера почувствовала слабую надежду.
— Не знаю, насколько хватит. Катя — моя сестра, я её люблю, но она может быть очень настойчивой. Если Вадим заберёт у неё ключи, она устроит концерт. Будет звонить, плакать, жаловаться всем родственникам.
— Вот и хорошо. Значит, у вас есть шанс, — он помолчал. — Держись, девочка. И не сдавайся.
После этого разговора Вера почувствовала себя немного увереннее. Хотя бы один человек из семьи Вадима её понимал.
Вечером воскресенья она вернулась домой. Открыла дверь своим ключом — в квартире было тихо. На кухне горел свет.
Вадим сидел за столом. Перед ним стояли две тарелки с какой-то едой — он явно пытался что-то приготовить, но получилось не очень.
— Привет, — он поднял глаза. — Я сделал ужин. Правда, получилось странно.
Вера молча прошла на кухню, села напротив.
— Я думал, — начал Вадим. — Много думал. Дядя Рома приезжал, мы разговаривали. Он сказал… в общем, сказал правильные вещи.
— Завтра утром поеду к маме. Заберу ключи. Скажу, что она должна предупреждать о визитах.
Вера ничего не ответила, просто смотрела на него.
— Только ты пойми, — Вадим нервно провёл рукой по волосам. — Она взорвётся. Будет орать, плакать. Наговорит мне кучу гадостей. И тебе тоже наговорит. Будет звонить всем родственникам, жаловаться.
— Не понимаешь ты, — он покачал головой. — Моя мама… она умеет давить. Очень умеет. Она будет названивать каждый день. Говорить, что я её предал. Что ты меня настроила против неё.
— Вадим, я готова к этому.
— А я не готов! — он вдруг повысил голос, потом сник. — Извини. Просто… мне тяжело. Она всю жизнь для меня жила. А я теперь должен её обидеть.
— Ты не обижаешь. Ты просто устанавливаешь нормальные отношения.
— Для неё это одно и то же, — Вадим встал, подошёл к окну. — Но ты права. Я понял. Если я сейчас не сделаю этого, мы с тобой не выживем. Правда?
Он обернулся, посмотрел на неё.
— Я попробую. Не обещаю, что получится идеально. Но попробую.
В понедельник утром Вадим уехал к матери. Вера осталась дома — взяла отгул. Сидела на кухне и ждала. Телефон лежал на столе. Она смотрела на него и понимала, что сейчас начнётся.
Первый звонок раздался в одиннадцать. Екатерина Николаевна. Вера не взяла трубку.
Второй — через пять минут. Снова не взяла.
Третий звонок был от Вадима.
— Всё. Забрал, — голос звучал устало. — Она орала полчаса. Говорила, что я неблагодарный сын. Что ты меня настроила против неё. Что я её предал.
— Плохо. Очень плохо, — он помолчал. — Но я сказал всё, что нужно. Объяснил, что люблю её. Что она всегда будет желанной гостьей. Но по предварительному звонку.
— Нет. Она сказала, что больше никогда не переступит порог этой проклятой квартиры. И что я для неё больше не сын.
— Мне тоже, — он вздохнул. — Приеду через час. Держись, она тебе сейчас звонить начнёт.
Он не ошибся. Через десять минут телефон снова зазвонил. Екатерина Николаевна. Вера колебалась, потом всё же ответила.
— Ты довольна?! — голос свекрови был полон ярости. — Настроила сына против матери! Я всю жизнь ему посвятила, а он меня из-за тебя выгнал!
— Екатерина Николаевна, никто вас не выгонял…
— Замолчи! Ты разрушила мою семью! Ты отобрала у меня сына! Я тебе никогда этого не прощу!
— Я просто хотела, чтобы вы предупреждали о визитах…
— Да кто ты вообще такая?! Три года назад жила в общежитии! Я вам пятьдесят тысяч дала! На эту квартиру! А ты теперь из неё меня гонишь!
— Никто вас не гонит. Вы можете приходить в гости. Просто позвоните заранее.
— Я не приду больше никогда! Слышишь?! Никогда! — в голосе появились слёзы. — И сына своего больше не увижу. Он для меня умер… то есть, его для меня больше нет!
Гудки. Екатерина Николаевна бросила трубку.
Вера положила телефон на стол. Руки дрожали. Она понимала, что так и будет. Что свекровь не успокоится. Что будет продолжаться долго. Но другого выхода не было.
Вадим вернулся через час. Молча прошёл на кухню, сел напротив Веры.
— Мама звонила? — спросил он.
— Сказала, что никогда не придёт. И что ты для неё… больше не существуешь.
Вадим кивнул. На лице не отражалось никаких эмоций, но Вера видела, как у него дёргается скула.
— Пройдёт, — сказал он наконец. — Дядя Рома обещал с ней поговорить. Сказал, что через пару недель она начнёт остывать.
