Однажды вечером, когда Костя уже спал, а Полина готовилась ко сну, Андрей сел за кухонный стол напротив Марины.
— Я переезжаю к маме, — сказал он спокойно. — На время. Мне нужно подумать.
Марина застыла с чашкой в руке.
— Это значит, что мне нужно время подумать. О нас. О том, какими мы стали.
— Из-за твоей матери? — Марина почувствовала, как к горлу подступает горячий ком. — Ты бросаешь нас из-за неё?
— Нет, Марин. Не из-за мамы. Из-за тебя. Из-за того, что ты готова перешагнуть через кого угодно ради квартиры побольше.
— Это нечестно! — голос Марины задрожал. — Я думаю о детях, об их будущем!
— А я думаю о том, чему мы их учим, — тихо сказал Андрей. — Тому, что родители — это банкомат? Что старость — это обуза? Что близкие люди — это те, кто полезен?
Он встал, и тут в кухню вошла Полина в пижаме.
— Папа, ты куда-то собираешься? — спросила она, заметив сумку в коридоре.
— Да, милая, — Андрей присел на корточки и обнял дочь. — Я поживу немного у бабушки Веры. Но буду приезжать к вам каждый день. Обещаю.
Когда за Андреем закрылась дверь, Марина осталась сидеть на кухне. Полина забралась к ней на колени.
— Мам, а почему папа к бабушке уехал? Она болеет?
— Нет, зайка. Просто… просто ей одиноко.
— А нам не будет одиноко без папы?
Марина не ответила. Она смотрела в окно на моросящий дождь и думала о том, как всё изменилось. Ещё недавно казалось, что главное — иметь крышу над головой. Потом — иметь свою крышу. Потом — чтобы крыша была побольше. А теперь под их вполне просторной крышей стало очень пусто.
Прошла неделя. Андрей приходил каждый день, играл с детьми, но оставался формальным и отстранённым с Мариной. Полина всё чаще спрашивала, когда папа вернётся насовсем. Костик стал капризничать, словно чувствовал напряжение в доме.
Однажды вечером, укладывая Полину спать, Марина увидела, как девочка достаёт из-под подушки фотографию.
— Что это у тебя? — спросила она.
— Бабушка Вера дала, когда мы у неё в гостях были, — ответила Полина, протягивая снимок.
На старой выцветшей фотографии был маленький Андрей с родителями — совсем ещё молодыми. Они стояли у той самой двери, что вела в квартиру, где сейчас жила Марина с детьми.
— Они здесь жили? — спросила девочка.
— Да, — кивнула Марина. — Это дом твоей бабушки.
— А почему она тут больше не живёт?
Марина задумалась. Как объяснить ребёнку то, что она сама перестала понимать?
— Потому что она отдала этот дом нам, — наконец сказала она. — Чтобы нам было где жить.
— А теперь папа живёт у неё? — нахмурилась Полина.
— Мам, — вдруг серьёзно сказала девочка, — а может, нам всем вместе жить? Чтобы и папа, и бабушка?
Марина смотрела в глаза дочери и вдруг ясно поняла: всё это время она была так сосредоточена на стенах, что забыла о людях. О тех, кто делает эти стены домом.
Вечером, когда дети уже спали, Марина сидела на кухне, рассматривая старую фотографию. Она думала о Вере Петровне, которая отдала им квартиру, где прожила большую часть своей жизни. О том, как та обрадовалась, узнав про имя внука — Костя, в честь дедушки Андрея. О том, как радовались дети, когда бабушка приходила.
«Что я наделала?» — подумала Марина.
На следующий день она взяла детей и поехала на Приморскую. Дверь открыл Андрей, удивлённо поднял брови.
— Можно? — спросила Марина, неловко переминаясь у порога. — Нам поговорить надо. Всем.
В маленькой однокомнатной квартирке Веры Петровны было чисто и пахло пирогами. Свекровь выглядела осунувшейся, но когда увидела внуков, её глаза засветились.
— Бабушка Вера! — закричала Полина, бросаясь к ней. — А мы теперь вместе будем жить, да?
Наступила неловкая тишина. Марина сглотнула комок в горле.
— Нет, милая, — тихо сказала Вера Петровна. — Каждый будет жить у себя. Но мы будем чаще видеться.
— Правда будем? — спросила Полина, глядя на маму.
— Правда, — кивнула Марина. И, помолчав, добавила: — Потому что семья — это не стены. Это люди.
Андрей сидел в стороне, не вмешиваясь в разговор. Но когда они с Мариной остались одни на кухне, он спросил:
— До тебя что, наконец что-то дошло?
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Но я хочу понять. И я хочу, чтобы ты вернулся.
В тот вечер Андрей не поехал с ними. Но сказал, что подумает. А Марина, укладывая детей дома, услышала, как Полина спрашивает у Кости:
— А ты знаешь, что такое семья?
И сама себе отвечает:
— Это когда все вместе. Даже если живут отдельно.
Марина тихо прикрыла дверь детской и опустилась на пол в коридоре. В руках она держала тот самый кактус — засохший, безжизненный, забытый в спешке переездов и скандалов. Когда-то он должен был пустить корни, как и она сама в этом доме. Но в погоне за большим она потеряла то малое, что уже имела.
Она поднесла кактус к лицу, и на сухие колючки упала слеза.
Дом — это не то, где много места. Это то, где много любви.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро он будет только для тех кто присоединился — это мой новый уголок вдохновения, еще много нового и полезного. Без воды, как вы любите. Присоединяйтесь!
