У меня было восемь часов.
Первым делом я поехала к нотариусу. Не к тому, чьё имя стояло на документах — это был явно «свой человек» Галины Петровны. А к другому, которого мне порекомендовала подруга-юрист.
Андрей Николаевич, седовласый мужчина с внимательными глазами, выслушал меня молча. Потом попросил показать документы. Я достала телефон — успела сфотографировать все страницы.
— Плохи ваши дела, — сказал он после долгого изучения. — Формально всё законно. Если ваш муж добровольно подписал дарственную, оспорить будет крайне сложно. Разве что доказать, что он был недееспособен в момент подписания или подписывал под давлением.
— А если квартира куплена в браке?
— Вы говорили, что платили ипотеку вместе?
— Да, у меня есть все чеки, выписки.
— Это хорошо. Но дарение было оформлено три месяца назад, а вы узнали только сейчас. Почему вас не известили?
Хороший вопрос. Почему действительно?
— Видимо, рассчитывали, что я не узнаю. — Или готовили почву для развода, — задумчиво произнёс нотариус. — Знаете, я за тридцать лет практики насмотрелся на разные схемы. Эта похожа на классическую: имущество выводится на родственников одного из супругов, потом следует развод, и второй супруг остаётся ни с чем.
Развод. Это слово ударило как молотком по голове. Неужели Максим…
— Что вы мне посоветуете?
— Пока не предпринимайте резких действий. Соберите все документы, подтверждающие ваше участие в покупке и содержании квартиры. Выписки, чеки, всё. И будьте осторожны. Если они действительно готовят развод, то постараются сделать так, чтобы вы выглядели виноватой стороной.
Я вышла от нотариуса с тяжёлым сердцем, но с ясной головой. Теперь я знала, что делать.
Следующие несколько часов я провела, собирая документы. Банк, где мы брали ипотеку. Управляющая компания. Везде запрашивала выписки, копии платежей. К трём часам дня у меня была целая папка доказательств моего участия в покупке квартиры.
Потом я заехала в магазин. Купила продукты на ужин. И ещё кое-что.
Дома я начала готовить. Делала всё медленно, тщательно. Фаршированную рыбу — коронное блюдо, которым я когда-то покорила Максима. Салат оливье — Галина Петровна его обожала. Домашний торт — на это ушло больше всего времени, но оно того стоило.
К шести вечера всё было готово. Стол накрыт лучшей скатертью, та самая, что подарила нам на свадьбу мама Максима. Хрустальные бокалы — тоже её подарок. Семейное серебро — и это от неё.
Максим пришёл в половине седьмого.
— Вау! — присвистнул он, увидев накрытый стол. — Ты постаралась!
— Годовщина же, — улыбнулась я. — Хочется, чтобы всё было идеально.
Галина Петровна появилась ровно в семь. Как всегда, при полном параде: строгий костюм, идеальная укладка, драгоценности. Она всегда одевалась так, будто шла на приём к министру, а не в гости к сыну.
— Леночка, как мило! — воскликнула она, окидывая взглядом стол. В её голосе звучала снисходительность, как будто она хвалила ребёнка за неумелый рисунок.
Мы сели за стол. Максим разлил вино — я заранее открыла бутылку хорошего красного. Галина Петровна подняла бокал.
— За вас, дорогие мои! Пять лет — это серьёзная дата. Хотя, конечно, настоящая проверка чувств начинается после десяти лет…
Она говорила, а я смотрела на неё и думала: знает ли она, что я знаю? Видит ли по моему лицу? Но нет, свекровь была слишком увлечена собственной речью.
Ужин шёл своим чередом. Галина Петровна милостиво хвалила еду, Максим рассказывал какие-то истории с работы. Я больше молчала, кивала, улыбалась. Ждала.
— Кстати, Лена, — вдруг сказала свекровь, — я тут думала… Вам не кажется, что эта квартира для вас великовата? Две комнаты для двоих, когда можно было бы сдавать одну и иметь дополнительный доход.
— Мы планируем детей, — спокойно ответила я. — Комната пригодится.
— Детей? — она повернулась к сыну. — Максим, ты мне ничего не говорил!
