— Я хочу жить нормальной жизнью. Без шантажа, без истерик, без постоянного чувства вины за то, что мы недостаточно делаем для человека, который плюёт нам в лицо. Если для этого нужен развод — значит, развод.
В комнату вбежала Лиза, их пятилетняя дочка. Она радостно бросилась к отцу, и он подхватил её на руки. Глядя на них, Марина почувствовала, как сердце сжимается от боли. Она любила Игоря, любила их семью. Но она больше не могла жить в постоянном стрессе.
— Мамочка, а почему ты грустная? — спросила Лиза, заметив её выражение лица.
— Просто устала, солнышко. Иди мой ручки, сейчас будем ужинать. Когда Лиза убежала в ванную, Игорь встал и подошёл к жене. Он взял её за руки и посмотрел в глаза.
— Марина, прости меня. Я… я просто не знаю, что делать. Она же моя мать.
— А я твоя жена. И Лиза твоя дочь. Мы тоже твоя семья. И мы тоже заслуживаем защиты и поддержки.
— Но как я могу… Она же одна…
— Она не одна. У неё есть подруги, есть сестра в Самаре, есть целый клуб таких же активных пенсионерок. Она просто привыкла, что ты всегда делаешь то, что она хочет. Но, Игорь, тебе тридцать пять лет. Ты взрослый мужчина с собственной семьёй. Пора перерезать пуповину.
Игорь опустил голову. Марина видела, как тяжело ему даётся этот разговор. Галина Петровна воспитала его в полной зависимости от себя. С детства внушала, что он ей всем обязан, что без неё он никто, что его главная задача в жизни — сделать её счастливой.
— Что ты предлагаешь? — спросил он.
— Для начала — чётко обозначить границы. Никаких квартир в центре, никаких алиментов по суду. Если она хочет общаться с нами и внучкой — пожалуйста, но с уважением. Никаких оскорблений, никаких манипуляций. Если не может — пусть живёт своей жизнью, а мы своей.
— Это её выбор. Игорь, пойми, она использует твою любовь как оружие против тебя же. Это не любовь, это эмоциональное насилие. И я больше не позволю ей разрушать нашу семью.
В этот момент телефон Игоря зазвонил. На экране высветилось «Мама». Он посмотрел на телефон, потом на жену.
— Ответь, — сказала Марина. — Но помни — ты сейчас выбираешь не между мной и ей. Ты выбираешь между здоровой семьёй и токсичной зависимостью.
Игорь глубоко вздохнул и ответил на звонок. Марина слышала истеричный голос свекрови даже на расстоянии.
— Мам, успокойся, — сказал Игорь. — Нет, мам, слушай меня. Мы не будем покупать квартиру. У нас нет денег… Мам, не кричи… Нет, это окончательное решение.
Крики в трубке стали ещё громче. Галина Петровна пустила в ход весь арсенал: слёзы, обвинения в неблагодарности, угрозы покончить с собой, проклятия. Марина видела, как Игорь бледнеет с каждой секундой.
— Мам, если ты будешь продолжать в том же духе, я положу трубку, — сказал он дрожащим голосом.
В ответ раздался такой вопль, что Марина невольно вздрогнула. Игорь закрыл глаза, досчитал до трёх и нажал отбой.
Тишина, наступившая после этого, была оглушительной. Игорь стоял посреди кухни с телефоном в руке, похожий на человека, который только что совершил святотатство.
— Я… я ей положил трубку, — сказал он потрясённо.
— И правильно сделал, — Марина обняла его. — Это был первый шаг.
Телефон снова зазвонил. И снова. И снова. Игорь не отвечал. Потом пошли сообщения. Десятки сообщений. Марина взяла его телефон и тоже заблокировала номер свекрови.
— Что теперь? — спросил Игорь.
— Теперь мы живём. Нашей жизнью. Спокойной, нормальной жизнью без истерик и шантажа.
— Она будет названивать на работу.
— Предупредим охрану и секретаря.
— Марин, она же не отстанет.
— Отстанет. Когда поймёт, что манипуляции больше не работают. Это как с детской истерикой — если не реагировать, ребёнок рано или поздно успокаивается.
Они поужинали в относительном спокойствии. Лиза рассказывала про детский сад, Игорь пытался поддерживать разговор, но было видно, что мысли его далеко. Марина понимала, как тяжело ему даётся этот разрыв. Тридцать пять лет эмоциональной зависимости не проходят за один вечер.
На следующий день, когда Марина была на работе, ей позвонила соседка.
— Марина, тут твоя свекровь у подъезда стоит, — сообщила она. — Уже час кричит, чтобы её впустили. Говорит, что вы её обворовали и выгнали на улицу.
— Спасибо, что предупредили. Не обращайте внимания, она немного… перевозбуждена.
— Может, полицию вызвать? Она же всех жильцов беспокоит.
— Если будет продолжать — вызывайте.
Марина положила трубку и набрала Игоря.
— Твоя мать устроила представление у нашего подъезда.
— Знаю, мне с работы уже позвонили. Она и туда приходила. Охрана не пустила.
— И что ты чувствуешь?
— Стыд, — честно ответил Игорь. — И… облегчение. Странно, да? Стыдно за неё, но в то же время… Как будто гора с плеч свалилась.
— Это нормально. Ты наконец-то начинаешь освобождаться.
