— Это парень тебе совсем не подходит, — заявил отец Лере за завтраком.
Лера с удивлением посмотрела на него.
"Откуда он узнал о Максиме? Они же только-только стали встречаться!"
— С чего ты это взял? — спросила она.
Максим был первой любовью Леры. До этого момента ей никто не нравился, а потом появился он: свободный, дерзкий, с небрежной улыбкой и взглядом победителя. Он не учился в престижном университете, не носил дорогих костюмов, не говорил на трёх языках. Зато он читал стихи, играл на гитаре и смеялся так, что в груди становилось тепло.
Каждый вечер они встречались в парке. Она приносила им обоим кофе на вынос, а он — истории из мира, который ей был закрыт. Мир, где можно ошибаться, быть собой, мечтать без страха.
И вот тебе "здравствуйте", отец считает, что он ей не подходит.
— Ты выберешь себе парня из своего круга, — сказал он — как будто вынес приговор. — Этот Максим — мимолётное увлечение. Он не пара тебе.
— Ты даже узнал как его зовут?! — Лера была потрясена.
— Да. А что? Ещё я узнал про его родителей и про родителей родителей.
— Ты его не знаешь,— Лера сразу встала на защиту Максима.
Но отец лишь холодно ответил:
— И не хочу знать. Зато я знаю, что для тебя лучше. Обрати внимание на других молодых людей, которые оказывают тебе знаки внимания. Например, Артём...... Прекрасная партия.
— Для кого эта партия прекрасна? Для тебя или для меня? — Лера приподняла бровь.
Артём был сыном компаньона её отца. Он был аккуратен, собран, всегда говорил то, что хотели услышать. Галантный, но немного скучный. Ухоженный, но слишком… правильный. Лера всячески избегала его
— Мы даже не можем быть друзьями, — сказала она отцу. — У нас нет ничего общего. Ему тридцать, а мне — двадцать.
— Он умный, обеспеченный, из хорошей семьи. С ним ты будешь счастлива, — хладнокровно ответил отец.
— Интересно, посему ты так думаешь? — спросила Лера.
Отец бросил взгляд на часы.
— Сейчас мне надо идти, давай поговорим вечером, — сказал он.
Сказать, что Лера была возмущена предложением отца — это было не сказать ничего. Она чувствовала себя как вещь, которую пытаются выгодно продать, подороже. Какой кошмар!
"Надо что-то делать," — подумала она. Сперва в её голове не было ни одной идеи, а потом она решила, что ей нужно просто переехать жить к Максиму....или лучше им двоим взять и уехать из города.
Вариант? Вариант! Но сперва надо обсудить это всё с Максимом.
Лера быстро собралась в университет и вышла из дома. По пути она несколько раз звонила Максиму, но он не брал трубку. Поэтому она изменила свой маршрут и решила сперва заехать к Максиму, а потом....а потом как получится.
"Вот я глупая!" — подумала Лера.
Она дошла до нужного ей дома и в этот момент в её голову залетела мысль: а как она переедет к Максу? Ну вот, как? Ведь у него есть мама и папа и они содержат его, а тут она как снег на голову. Может они получает немного и у них нет денег, так и у неё их нет. Лера не сомневалась, что отец сразу заблокирует все её карты. Да и уехать у них не получится.... (продолжение в статье)
— Ох, мама, — плакала Вера.
Она смотрела на дорогого человека и понимала, что ничем не может помочь.
…Роза и Михаил были счастливы. Молоды, полны сил и планов. Любовь — взаимная, счастье — бесконечное. Они поженились, будучи совсем молоденькими: только институт окончили. Родители помогли приобрести отдельное жильё. Всё складывалось, как нельзя лучше. Нашли работу, потихоньку встали на ноги, даже смогли начать откладывать деньги — мечтали машину купить. Через некоторое время купили. И стали мечтать о детях.
Вот с этим было всё не так просто. Не складывалось никак. И со здоровьем всё хорошо было, а вот никак. И куда только не обращались! Мама Розы даже к «бабке» ездила. Та дала ей какой-то травы. Роза пила с ними чай целый месяц, да всё без толку. Да ещё Михаил не одобрял такое, называл «мракобесием», ругался:
— Отравишься ещё! Что за трава-мурава?! Выкинь лучше!
Но Роза плакала. Она надеялась на чудо. Но чудо не происходило. И становилось понятно, что и не произойдёт.
Тогда решили супруги взять малыша из детского дома. Долго думали, обсуждали этот вопрос и решили, что совершенно точно оба этого хотят. И трудности их не остановили.
Собрали бумаги и стали ездить по детским домам. Приглянулась им одна девочка, Вера. Ей было шесть лет. В детском доме пробыла совсем мало, три месяца. С матерью малышки произошло несчастье, а других родственников у неё не нашлось. Может и нашлось, да отказались они брать девочку.
Удочерили. Вопреки опасениям, которые, конечно, были у Розы и Михаила, Вера адаптировалась хорошо. Она росла очень доброй и смышлёной. А ещё очень любила всем помогать. Вплоть до того, что муравью соломинку помочь донести. Всех жучков червячков погладит, приголубит. Когда птиц крошками на улице кормила, то один раз даже подралась с мальчишкой, который их пугал. Пришла домой с синяком. Роза ахнула даже: как так? А Вера объяснила, что птицы беспомощные, разве можно их гонять? Кто им поможет? У них и так врагов полно. (продолжение в статье)
Последние лучи сентябрьского солнца мягко освещали кухню, играя бликами на медном тазике для варенья. В воздухе стоял густой, сладкий дух только что испеченного яблочного пирога с корицей. Марина, вытирая руки о фартук, с удовлетворением окинула взглядом стол. Все было готово к ужину: дымился суп, нарезан свежий хлеб, в центре красовался тот самый румяный пирог. Это было ее маленькое воскресное чудо, островок спокойствия после тяжелой недели.
— Кирилл, Алексей, идите есть! — крикнула она в сторону гостиной, где доносились звуки футбольного матча.
Первым примчался шестнадцатилетний Кирилл, пахнущий ветром и мальчишескими радостями. Он только что вернулся с прогулки с друзьями.
—О, пирог! Мам, ты лучшая! — сходу потянулся он к десерту, но Марина с улыбкой легонько шлепнула его по руке.
—Сначала суп, разбойник. Где папа?
— Иду, — из гостиной вышел Алексей, ее Лёша. Он выглядел уставшим, но довольным. Подошел, обнял ее сзади за талию и поцеловал в шею. — Пахнет как в детстве. У мамы так же было.
Они сели за стол, начался неспешный разговор о планах на выходные, о школе Кирилла, о том, что пора бы уже подумать об отпуске, который они откладывали несколько лет подряд. Марина ловила себя на мысли, как ей дороги эти простые, мирные моменты. Они с Алексеем двадцать лет вместе, из них пятнадцать в браке, и вот только сейчас, кажется, появилась какая-то стабильность. Ипотека, конечно, давила, но они справлялись. Оба работали, не покладая рук.
— Значит, на следующей неделе едем смотреть тот самый лагерь для Кирилла? — уточнил Алексей, заедая суп куском хлеба. — А то у него каникулы скоро, а мы все никак.
— Конечно, едем! — обрадовался Кирилл. — Там такая программа по робототехнике! Вы себе представить не можете!
Марина улыбалась, глядя на горящие глаза сына. Вот ради таких моментов все и затевалось. Ради этого света в глазах собственного ребенка.
Идиллию разорвал резкий, настойчивый звонок мобильного телефона Алексея. Он лежал на столе, и экран ярко светился именем «Мама».
Алексей вздохнул, его усталое, доброе выражение лица мгновенно сменилось на напряженное. Он отложил ложку.
—Сейчас, — сказал он и вышел из-за стола в коридор.
Марина и Кирилл переглянулись. Разговоры со свекровью, Лидией Петровной, в последнее время редко бывали короткими и приятными. Отношения всегда были натянутыми, но в последние месяцы что-то стало совсем плохо. От Алексея пахло напряжением каждый раз после общения с родителями.
Из коридора доносились отрывистые фразы Алексея:
—Да, мам, мы едим... Нет, не сейчас... Что случилось-то?... Мам, успокойся, говори чётко... Какой кредит?..
Слово «кредит» повисло в воздухе кухни, словно грозовая туча. Марина почувствовала, как у нее похолодели пальцы. Она положила ложку. Кирилл перестал жевать, с любопытством глядя на дверь.
Через минуту Алексей вернулся. Лицо его было серым, глаза избегали встречи с ее взглядом. Он сел на стул, будто с него сняли тяжелый мешок.
—Это мама, — глухо произнес он. — Говорит, срочно надо приехать. Какие-то проблемы.
— Какие проблемы, пап? — спросил Кирилл. — С дедушкой что-то?
— Не знаю, Кир, — Алексей провел рукой по лицу. — Что-то про деньги. Орут там оба, ничего не понять. Просят сейчас же приехать.
— Сейчас? — Марина посмотрела на почти нетронутый пирог, на свой недоеденный суп. — Лёш, сегодня воскресенье, вечер. Мы можем завтра? Может, они просто повздорили друг с другом?
— Говорят, срочно, — Алексей поднял на нее взгляд, и в его глазах Марина увидела не просто усталость, а настоящий страх. — Мама сказала... она сказала: «Пока не приедешь, не успокоюсь. Речь о нашем выживании».
Комок подкатил к горлу Марины. Фраза «наше выживание» звучала слишком пафосно и зловеще. Ей страстно не хотелось ехать. Все ее женское чутье кричало, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет. Но она видела состояние мужа.
— Ладно, — сдалась она, снимая фартук. — Поедем. Только быстрее. Кирилл, ты дома, хорошо? Доедай и уроки делай.
Через пятнадцать минут они уже молча ехали в машине по темнеющим улицам спального района. Алексей молчал, сжав руль так, что костяшки пальцев побелели. Марина смотрела в окно на мелькающие огни, и тревога сжимала ее сердце все туже.
Они подъехали к пятиэтажке, где жили родители Алексея. Еще на лестничной клетке они услышали приглушенные, но гневные голоса. Алексей глубоко вздохнул и нажал на звонок.
Дверь распахнулась почти мгновенно, будто за ней стояли и ждали. На пороге, как стражница апокалипсиса, стояла Лидия Петровна. Лицо ее было искажено гримасой гнева, глаза горели. Она проигнорировала собственного сына, ее взгляд сразу же уперся в Марину.
— А, приехала наша благодетельница! — ее голос был хриплым от крика. — Ну, рассказывай! Как у тебя денег? А как же мы будем гасить кредиты? Мы на тебя надеялись!
Она выпалила это на одном дыхании, тыча пальцем в направлении невестки. За ее спиной в полумраке прихожей маячил испуганный силуэт свекра, Виктора Ивановича.
Марина застыла на пороге, чувствуя, как кровь отливает от лица. Она слышала свист в ушах. Весь уютный мир ее воскресного вечера, пахнущий яблоками и корицей, рухнул в одночасье под натиском этой гневной, несправедливой атаки. Она посмотрела на Алексея, ожидая, что он что-то скажет, вступится. Но он лишь потупил взгляд, словно провинившийся школьник.
Вот так все и началось.
Марина стояла на пороге, вжавшись спиной в косяк двери. Казалось, время замедлилось. Она физически ощущала на себе тяжелый, полный ненависти взгляд свекрови. Слова «Мы на тебя надеялись!» висели в воздухе прихожей, густые и липкие, как смола.
Алексей наконец-то шевельнулся. Он шагнул вперед, пытаясь заслонить жену.
—Мама, успокойся. Что за крики? Давайте разберемся как взрослые люди.
— Какие взрослые? — фыркнула Лидия Петровна, но отступила вглубь прихожей, пропуская их в квартиру. — Когда ваши деньги понадобились, так сразу взрослые? А пока мы тут с ума сходим, вы пироги едите!
Квартира встретила их знакомым запахом — лаванды от саше в шкафу и легким духом старины. Но сегодня к этому запаху примешивалось что-то новое, тревожное — запах страха и беспорядка. На полке в прихожей лежала стопка непрочитанных газет, на зеркале пыль.
В гостиной, под образами, на диване сидел Виктор Иванович. Он выглядел постаревшим на десять лет. Седая щетина покрывала его впалые щеки, а руки, лежащие на коленях, слегка дрожали. Он не смотрел на входящих, уставившись в одну точку на ковре.
— Пап, что случилось? — тихо спросил Алексей, подсаживаясь к отцу.
Лидия Петровна не дала мужу ответить. Она встала посреди комнаты, как прокурор на суде, скрестив руки на груди.
—Что случилось? Спроси лучше у своей умной жены, почему она нас бросает в беде! Мы старики, нам проще сдохнуть, что ли?
— Лида, хватит, — глухо пробасил Виктор Иванович, но его голос был похож на слабый шепот.
— Молчи! — огрызнулась на него свекровь. — Это ты натворил, ты и молчи! А теперь слушайте, дети мои взрослые, умные. Ваш отец, — она снова язвительно подчеркнула это слово, — решил стать бизнесменом. Вложил все наши накопления, а потом и еще взял, в один «суперприбыльный» проект. Обещали золотые горы!
Марина медленно подошла к креслу у окна и села. (продолжение в статье)
