Самолет замер на полосе. Пассажиры шумно выдохнули и зааплодировали пилоту.
Все разом заговорили, кто-то смеялся, визжали дети, радуясь, что скоро им можно будет побегать всласть. Парочка, сидевшая напротив меня, целовалась, будто в последний раз.
– Кажется за бортом дождь, – вздохнула пожилая дама в очках, сидевшая в соседнем со мной кресле, – Не повезло с погодой…
– Ничего, – улыбнулась я, – Главное, что дома…А дождь – это даже хорошо, я соскучилась по московскому дождику.
Мое сердце бешено стучало от радости и предвкушения встречи. Я дома! Боже, какое счастье. Почти год в Уганде – вечный зной, больные люди, которым мы старались помочь… Столько страданий я не видела никогда в жизни, мы принимали роды, лечили детей – казалось, что не может в наше время все быть настолько плохо…
– Женщина, вы идете? – недовольный голосок девушки,наконец оторвавшейся от своего парня, прервал мои мысли, – Да…извините. – я подхватила сумку и поторопилась к выходу.
Удивительно, но багаж я получила очень быстро и с такси проблем не возникло.
– С Мальдив? – спросил водитель, заметив мой загар, – И как отдыхалось?
– Из Африки, – улыбнулась я, – Работала я там. Миссия “Женщины мира”, не слышали?
– Нет, покачал головой мужчина и добавил, – А вы кем же там работали, извините за любопытство?
– Врачом. – я села на заднее сиденье и прикрыла глаза, чтобы водитель не донимал меня расспросами – говорить о работе мне совершенно не хотелось – слишком много боли и страданий я там увидела. Еще час и я наконец позвоню в родную дверь! Боже, как же я соскучилась! Целый год я видела мужа только по видеосвязи, а в последнее время, даже это было практически недоступно – у Леши барахлил ноутбук и он мог только иногда мне звонить.
– Леночка, – вздыхал он, когда я просила его наконец купить новый компьютер, – Зачем деньги тратить? Сейчас такие цены! Починят мой ноут, надо только подождать. Вот вернешься домой, тогда подумаем, что нам купить.
– Лешка, смеялась я, – Ты чего таким экономным стал? Вроде нам хватает денег. У меня сейчас приличная зарплата, я почти ничего здесь не трачу, все на счет отправляю – купи хороший ноутбук…
Завтра же мы поедем в магазин и купим самый навороченный ноутбук. Лешка любит всякие игры – представляю, как он обрадуется! Я вспомнила светлые глаза мужа, его добрую и немного беспомощную улыбку, и сердце затрепетало от нежности – мой муж – немного рассеянный, забывающий вовремя пообедать – он был именно таким профессором, которого показывали в фильмах – очки, взъерошенные волосы, почему-то вечно мятые брюки хотя полчаса назад я их старательно гладила… Как же я соскучилась! Сейчас мы с ним откроем бутылку рома, которую я купила в дьюти фри, нажарим картошки, господи – как же я хочу картошки с чесночком и укропом, а если у нас есть еще сало и бородинский хлеб!... Я проглотила слюну. (продолжение в статье)
Роман и Ольга долгое время ютились в съемной квартире с маленьким сыном, прежде чем они смогли купить собственное жилье. Именно в этот период они узнали, что Ольга беременна и вскоре у них родится дочь.
Кроме Романа у его родителей была еще дочь Ангелина, младше него на пять лет. Она была любимицей, поэтому выросла эгоисткой, считая, что все ей что-то должны. Даже Роман, будучи в браке, продолжал поддерживать ее финансово. Со стороны это выглядело, будто Ангелина брала деньги взаймы, но деньги никогда не возвращала.
Когда Ольга решила высказать свое мнение по этому поводу, свекровь заткнула ее:
— Ты не знаешь наших порядков, милочка. В нашей семье главное — взаимовыручка.
«Интересные порядки. Помощь только в одни ворота», — подумала Ольга, но Татьяне Михайловне ничего не ответила.
Когда родился их первый с Романом сын, свекровь не источала особого восторга. Вместе со свекром Иваном Николаевичем принесли всего три, повидавшие жизнь, розочки и очень скромный комплект одежды для малыша. Больше никакой финансовой помощи с их стороны Ольга не видела, а, если просила помочь с ребенком, чтобы отлучиться на пару часов, то у Татьяны Михайловны постоянно что-то случалось.
За пять лет брака Ольга осознала систему ценностей в их семье и не пыталась вмешиваться со своими правилами. В конце концов, зачем? Они с Романом жили отдельно, и свекровь почти не вмешивалась в их жизнь до одного инцидента.
Ангелине срочно нужно было выйти замуж. Она выбрала себе в женихи на самого подходящего кандидата. Ольга, лишь единожды взглянув на Дмитрия, сразу всё поняла. (продолжение в статье)
– Фая, ну что ты начинаешь? – Сергей устало потёр виски, бросив взгляд на заваленный бумагами кухонный стол. – Никто не спорит, что квартира твоя. Просто мама считает, что раз мы семья, то и делиться надо по-семейному.
Фаина сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Это после того, как его родственники три года не вспоминали о тёте Лиде, пока та не умерла и не оставила ей, Фаине, свою двухкомнатную квартиру в центре города?
– По-семейному? – переспросила она. – Это когда твоя мама звонит мне посреди ночи и требует, чтобы я «не жадничала»? Или, когда твоя сестра уже прикидывает, как будет сдавать эту квартиру, даже не спросив меня?
Сергей вздохнул, отодвинул стул и сел, словно собираясь с силами для долгого разговора. Его лицо, обычно такое открытое и доброе, сейчас было напряжённым, с тёмными кругами под глазами.
– Они просто переживают, – тихо сказал он. – Мама говорит, что Лида была ей как сестра, а Лена… ну, у неё двое детей, им бы эти деньги не помешали.
Фаина замерла, не веря своим ушам.
– Переживают? – её голос сорвался на повышенный тон. – Серьёзно, Серёж? А где они были, когда я тётю в больницу возила? Когда лекарства на свои деньги покупала, потому что её пенсии не хватало? Где была твоя мама, когда я ночами сидела у Лиды, пока она задыхалась от астмы?
Сергей опустил глаза, и Фаина поняла, что попала в точку. Но вместо облегчения она почувствовала лишь горький осадок. Её муж, человек, которого она любила больше жизни, сейчас смотрел на неё так, будто она – жадная, мелочная склочница, а не женщина, защищающая то, что ей дорого.
Квартира была для Фаины не просто квадратными метрами. Это был дом её детства, куда она приходила к тёте Лиде каждое лето. Старый сервант с потёртой полировкой, запах ванили от её фирменных пирогов, потрёпанные книги на полках – всё это было частью её души. Тётя Лида, младшая сестра её покойной матери, заменила ей семью, когда родителей не стало. Она учила Фаину вязать, рассказывала истории о молодости, смеялась над её первыми влюблённостями. И когда три года назад у Лиды начались проблемы со здоровьем, Фаина, не раздумывая, взяла на себя заботу о ней.
Теперь, стоя в их с Сергеем тесной съёмной однушке, Фаина смотрела на мужа и пыталась понять, как они дошли до этого. Они поженились пять лет назад, и всё казалось идеальным: Сергей с его добродушной улыбкой, их мечты о детях, о своём уютном уголке. Но после смерти тёти Лиды, когда нотариус огласил завещание, всё изменилось.
– Фая, – Сергей попытался взять её за руку, но она отстранилась. – Я же не против тебя. Просто… мама расстроена, Лена тоже. Они считают, что ты могла бы поделиться.
– Поделиться? – Фаина резко повернулась к нему. – Это не торт, Серёжа, чтобы резать на куски! Это квартира, которую тётя оставила мне. Мне, а не твоей маме или сестре. И я не обязана никому ничего объяснять!
Сергей молчал, и в этой тишине Фаина услышала, как тикают старые настенные часы – подарок тёти Лиды на их свадьбу. Она вдруг вспомнила, как тётя, уже слабая, с трудом держащая ложку, говорила ей: «Фая, ты береги эту квартиру. Это твой дом. Твой и твоей семьи». Тогда Фаина подумала, что Лида имеет в виду её будущих детей, а не родственников мужа, которые теперь, как стервятники, кружили над наследством.
– Я поговорю с ними, – наконец сказал Сергей, но в его голосе не было уверенности. – Мама просто… она привыкла, что всё общее. У них в семье так было.
– А у меня в семье, – Фаина сделала акцент на слове «моей», – было по-другому. И тётя Лида знала, почему оставила квартиру мне.
Разговор прервал звонок в дверь. Фаина вздрогнула – она никого не ждала. Сергей поднялся, бросив на неё виноватый взгляд.
– Это, наверное, Лена, – пробормотал он. – Сказала, что заедет обсудить что-то.
– Обсудить? – Фаина почувствовала, как кровь прилила к лицу. – Ты серьёзно? Ты позвал её, даже не предупредив меня?
Не дожидаясь ответа, она прошла в прихожую и распахнула дверь. На пороге стояла Лена, сестра Сергея, с натянутой улыбкой и пакетом яблок в руках. За ней маячила её дочь, шестилетняя Катя, теребящая подол платья.
– Привет, Фая, – Лена шагнула вперёд, словно её и звать не надо было. – Я тут фрукты привезла, подумала, поболтаем.
Фаина сжала кулаки, но заставила себя улыбнуться.
– Заходи, – сказала она, хотя внутри всё кричало: «Убирайся!»
Лена устроилась на кухне, словно у себя дома, поставив пакет с яблоками на стол. Катя тут же схватила одно и принялась грызть, не спрашивая разрешения. Фаина заметила, как Сергей неловко кашлянул, но ничего не сказал.
– Ну, как дела? – Лена посмотрела на Фаину с таким видом, будто они лучшие подруги. – Слышала, ты теперь наследница. Поздравляю!
Фаина напряглась. Она знала этот тон – сладкий, с еле уловимой язвительностью.
– Спасибо, – коротко ответила она, наливая чай, чтобы занять руки. – Это… неожиданно было.
– Да уж, – Лена хмыкнула, откидываясь на спинку стула. – Тётя Лида, конечно, удивила. Мы-то думали, она всё маме оставит. Они же с ней как сёстры были.
Фаина поставила чайник на плиту с чуть большим усилием, чем нужно.
– Как сёстры? – переспросила она, не оборачиваясь. – Странно, Лен. Я что-то не припомню, чтобы твоя мама часто навещала Лиду. Или хотя бы звонила.
Лена замялась, но быстро нашлась:
– Ну, знаешь, у мамы здоровье не то, чтобы по больницам мотаться. А я с детьми, сама понимаешь, не до визитов. (продолжение в статье)
