Ты вот прямо одна такая вся несчастная! А парню отец нужен!
— А чего это ты его защищаешь? Знаешь же, что он предатель и трус, и ты всегда поддерживала меня! — удивилась Инна Викторовна.
— Да я тебя и сейчас поддерживаю, только, по-моему, ты заигралась совсем. Скоро и сына своего любимого в предатели запишешь.
Только ещё неизвестно кто больше виноват. Андрей, который жене своей изменял с тобой? Или ты, которая влезла в чужую семью?
Там, между прочим, у него уже был ребёнок. С чего ты решила, что он должен дочь бросить и на тебе жениться?
Инна Викторовна ошарашенно молчала.
— Он в любви мне клялся, обещал жениться, я же верила ему, — наконец выдавила она. — Я же совсем молодая была, наивная…
— Но сейчас-то ты уже взрослая. Должна понимать, — отрезала подруга. — Скажешь, не звонил он тебе потом? Не спрашивал про ребёнка?
А ты что ему ответила? Забыла? Так вот ты сказала, что никакого ребёнка нет.
— Он нас предал, — Инна Викторовна ответила уже не слишком уверенно.
— Оба хороши, — буркнула Тина Алексеевна. — Только почему Илья должен за всё расплачиваться?
Этот вопрос стучал у неё в голове, когда она, всё же обидевшись на подругу, решила вернуться домой.
Возможно, поэтому она не заметила ту машину и оказалась в больнице с ушибами и переломом ноги.
Пришлось всё-таки звонить подруге и просить её открыть дверь Илье (у неё давно уже были ключи от их квартиры, на всякий случай).
Сын тут же примчался — белый как полотно — и судорожно стал выспрашивать у врача, что требуется матери.
— Да успокойтесь вы уже, молодой человек! — резко приказал доктор. — Всё с вашей мамой в порядке.
Понаблюдаем пару дней и домой отпустим выздоравливать.
Илья пришёл и на следующий день, принёс какие-то вкусности, но почему-то всё время отводил взгляд.
— Говори, сынок, я же вижу, что что-то тебя мучает, — мягко сказала она.
Больше с Ильёй она ругаться не собиралась.
— Папа приехал, он внизу меня ждёт. Может, вы с ним поговорите? — неуверенно спросил Илья.
— Может, но лучше попозже, — она глубоко вздохнула и посмотрела в окно.
Краем глаза Инна Викторовна всё же заметила, как Илья улыбнулся.
Её сын, её радость, её опора — ей обязательно нужно сделать так, чтобы он больше не грустил.
