— Документы на дарственную готовы, осталось только ваша подпись, — нотариус протянул ручку через стол, и рука Марины замерла в воздухе.
Что-то было не так. Она чувствовала это кожей, каждой клеточкой своего существа. В кабинете пахло кожей и старыми документами, за окном шумел весенний город, а напротив сидела её свекровь Зинаида Павловна с таким невинным выражением лица, что хотелось немедленно перечитать все бумаги заново.
Марина взяла документы и начала внимательно изучать каждую строчку. Квартира её покойной бабушки, единственное наследство, которое у неё осталось от родных, должна была перейти в собственность… Она моргнула и перечитала ещё раз. В собственность Зинаиды Павловны Королёвой.
— Простите, здесь какая-то ошибка, — Марина подняла взгляд на нотариуса. — Квартира должна быть оформлена на моего сына Артёма, а не на свекровь.
Нотариус нахмурился и заглянул в свои бумаги.
— У меня в заявлении указано, что вы дарите квартиру Королёвой Зинаиде Павловне. Вот ваша подпись под заявлением.
Марина посмотрела на подпись. Это действительно была похожа на её роспись, но она точно помнила, что никогда не подписывала такого заявления. Она договаривалась с мужем Андреем оформить квартиру на их десятилетнего сына, чтобы у него было жильё в будущем.
— Я не подписывала это, — твёрдо сказала она.
Зинаида Павловна театрально всплеснула руками.
— Мариночка, милая, ты же сама просила меня помочь с документами! Ты была так занята на работе, вот я и подготовила всё. Разве ты забыла?
Забыла? Марина пыталась вспомнить. Да, она действительно просила свекровь забрать какие-то документы из БТИ, пока сама была в командировке. Но речь шла только о технических справках, а не о заявлении на дарственную.
— Зинаида Павловна, я просила вас забрать техпаспорт, а не оформлять документы от моего имени.
Свекровь изобразила на лице глубокую обиду.
— Вот так всегда! Стараешься для семьи, помогаешь, а в ответ — одни обвинения! Я же думала, мы договорились, что квартира будет записана на меня, а потом я её передам Артёмушке. Так надёжнее, мало ли что.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Последние пять лет замужества были сплошной борьбой с манипуляциями свекрови. Зинаида Павловна умудрялась контролировать каждый аспект их жизни — от выбора штор до решения, в какую школу отдать ребёнка.
— Мы никогда так не договаривались, — чётко произнесла Марина. — Эта квартира — наследство моей бабушки, и я хочу передать её своему сыну.
— Своему сыну? — свекровь повысила голос. — Это МОЙ внук! И я лучше знаю, что для него хорошо! Ты вечно на работе, а кто с ребёнком сидит? Кто его кормит, уроки проверяет?
Это был любимый козырь Зинаиды Павловны. Да, она действительно часто забирала Артёма из школы и оставалась с ним, пока Марина была на работе. Но это не давало ей права распоряжаться чужим имуществом.
Нотариус неловко кашлянул.
— Дамы, давайте разберёмся спокойно. Если есть сомнения в подлинности подписи, можно провести экспертизу.
— Конечно, есть сомнения! — Марина встала. — Я не буду ничего подписывать. И требую разобраться, как моя подпись оказалась на документе, который я не подписывала.
Зинаида Павловна тоже поднялась, её лицо пошло красными пятнами.
— Вот оно, истинное лицо! Жила в нашей семье, ела наш хлеб, а теперь жадничаешь! Да я для вашей семьи больше сделала, чем ты за всю жизнь!
— Наш хлеб? — Марина не могла поверить своим ушам. — Я работаю с восемнадцати лет! Я сама зарабатываю и содержу своего ребёнка!
— А кто тебе с ребёнком помогает? Кто его растит, пока ты по командировкам мотаешься?
