Валентина откинулась на мягкие подушки дивана и блаженно закрыла глаза. Ах, как же хорошо… Из салона красоты она вернулась всего час назад – волосы уложены идеально, ногти сияют свежим лаком, кожа нежная, как у младенца. Костю отправила в магазин со списком покупок – пусть побегает, мужчине полезно.
В этом доме она была королевой. Нет, не просто королевой – императрицей! Родители с детства баловали единственную дочь, осыпали деньгами, исполняли любые капризы. И теперь, в свои тридцать с небольшим, Валя жила именно так, как всегда мечтала. Пассивный доход от вложений папочки, работа в галерее исключительно для души, покладистый муж, готовый ради нее на все…
«Эх, если бы еще эта старая карга не лезла…» – вздохнула она, вспомнив о матери Кости. В последнее время та совсем обнаглела – то денег клянчит, то права качает. Мол, сына не пускают к матери, не уважают…
Валя включила расслабляющую музыку и погрузилась в медитацию. Но не прошло и пяти минут, как пронзительный звонок в дверь вырвал ее из нирваны.
– Твою ж мать! – выругалась она сквозь зубы. – Ну кого там еще принесло?
Нехотя поднялась, накинула шелковый халат и пошла открывать. Настроение испарилось мгновенно.
За дверью стояла… мама Кости. С двумя огромными чемоданами. И с таким выражением лица, будто пришла не в гости, а на штурм крепости.
– Я у вас жить буду! – с порога заявила Яна Радионовна, даже не поздоровавшись.
Валентина опешила. Что?!
– Врач велел мне пожить с сыном, – продолжала мама, тяжело втаскивая чемоданы в прихожую. – Здоровье, говорит, поправите. Так что ты, Валюша, собирай манатки и вали отсюда. Чтобы на нервы мне не действовала!
Она даже пальто не сняла – только шарф стянула с головы и оглядела прихожую, словно строгий инспектор на внезапной проверке. Нос сморщила, будто в квартире пахло не дорогим парфюмом и лавандовым маслом, а тухлой селедкой.
– А если хочешь, чтобы я ушла – дай мне денег! – добавила она с вызовом, упершись руками в бока.
Валентина стояла перед ней с кружкой остывающего кофе. Медленно, очень медленно на ее губах расцвела улыбка. Но это была не та милая улыбочка, которой она обычно очаровывала окружающих. О нет… Это была улыбка хищницы, которой надоело притворяться домашней кошкой.
– Да когда же ты уже подохнешь, калоша старая? – спокойно, почти ласково проговорила Валя. – Вали нахрен в свою коммуналку и больше не выползай! Хватит мне одного альфонса на шее. Так этот хоть как мужик старается… А ты что? Только клянчишь и жалуешься!
У Яны Радионовны задергался глаз. Она пошатнулась, хватаясь за стену. Такого поворота она явно не ожидала.
