— Мам, ты чего так долго? Я заждалась!
Елена замерла у двери, с трудом удерживая в руках тяжёлые пакеты с продуктами. Пальцы дрожали — то ли от усталости после двенадцатичасовой смены в аптеке, то ли от предчувствия разговора, который она откладывала уже вторую неделю.
— Прости, Кать, очередь была, — ответила она, проходя в прихожую. — Ещё и банкомат не работал, пришлось через дорогу идти.
Шестнадцатилетняя дочь забрала у неё один из пакетов, заглянула внутрь:
— О, пельмени? Ты же говорила, что сегодня суп сваришь.
— Не успею уже. Устала очень.
Елена скинула туфли и прошла на кухню их небольшой двухкомнатной квартиры в ЖК «Тихая гавань». Они с Андреем взяли её в ипотеку десять лет назад — типовая планировка, но ремонт делали сами. Тогда Кате было шесть, и она помогала клеить обои в своей комнате, гордо выбирая «взрослые» цветочные узоры вместо мультяшных принтов.
— Папа звонил, — сказала Катя, начиная выкладывать покупки на стол. — На домашний. Дважды.
Елена замерла, не донеся пакет молока до холодильника.
— Не знаю. Сказал, что перезвонит тебе.
Елена кивнула и достала из кармана смартфон. Как раз в этот момент пришло новое сообщение. Она взглянула на экран и почувствовала, как сердце пропустило удар.
На экране светилось короткое сообщение от бывшего мужа: «Нам нужно поговорить о квартире. Завтра заеду».
Елена почувствовала, как внутри всё холодеет. Она знала, что этот разговор рано или поздно состоится. Три с половиной года назад, когда Андрей ушёл к молодой коллеге, он обещал не оставить их без поддержки. Платил половину ипотеки ещё год, потом выплаты становились всё реже, пока не прекратились совсем. Последние два с половиной года она тянула всё сама — ипотеку, коммуналку, школу дочери.
— Что с квартирой? — нахмурилась Катя. — Что-то случилось?
— Нет, милая. Всё нормально, — Елена выдавила улыбку. — Наверное, насчёт последних платежей.
В ушах зашумело. Три недели назад она краем уха услышала от общей знакомой, что у Андрея и его новой пассии что-то разладилось. А от свекрови, Нины Борисовны, с которой изредка общалась из-за внучки, узнала, что сын собирается «решить свой жилищный вопрос». Тогда она не придала этому значения.
Она машинально коснулась мочки уха, где поблескивали простые золотые гвоздики — последний подарок мамы перед смертью. «Носи и помни — ты сильнее, чем думаешь», — сказала тогда мама. После её ухода Елена почти не снимала серёжки.
— Так что, пельмени варить? — спросила Катя, прерывая молчание.
Елена встряхнулась, возвращаясь в реальность.
— Давай, — кивнула Елена, пытаясь собраться с мыслями. — Я только переоденусь.
Дочь направилась на кухню, а Елена тяжело опустилась на табурет в прихожей. Посмотрела на свои руки — тонкие, с выступающими венами. Последний год был особенно тяжёлым. Зарплата фармацевта едва покрывала ипотеку и необходимые расходы. Она брала дополнительные смены, работала без выходных. Начальник, Олег Сергеевич, недавно предложил должность заведующей отделом — с повышением оклада на треть, но и с большей ответственностью.
С кухонной полки на неё смотрели фотографии в рамках — только она и Катя. После ухода мужа Елена методично вырезала его из всех семейных снимков. Не из злости, а чтобы не бередить рану, которая никак не затягивалась.
Она помнила тот вечер, когда всё рухнуло, словно это было вчера. Андрей забыл телефон дома, когда уходил на «корпоратив». Она не собиралась читать его сообщения, но экран сам загорелся от нового уведомления. «Я соскучилась. Когда ты уже скажешь ей?» И имя отправителя — Марина.
Когда он вернулся за телефоном, она молча протянула устройство. Он посмотрел на экран и всё понял.
— Я больше не чувствую к тебе того, что раньше, — сказал он тогда. Собрал вещи и ушёл, оставив их с тринадцатилетней Катей в оцепенении.
Квартира осталась. Та самая, что была оформлена на Елену, потому что у неё, в отличие от мужа, вся зарплата была официальной. Тогда это казалось просто формальностью.
— Мам, ты идешь? — окликнула Катя из кухни. — Я уже воду поставила.
Елена встряхнулась и прошла на кухню. Дочь уже достала кастрюлю, и вода начинала закипать.
— Что-то случилось? — спросила Катя, заметив выражение лица матери.
Елена покачала головой:
— Нет, просто устала. И о нас думаю.
— У нас всё будет хорошо, — сказала дочь с уверенностью, которой сама, наверное, не чувствовала. — Я скоро школу закончу, работать пойду. Поможем друг другу.
