Вечером всё продолжилось. Анна вернулась с работы уставшая, в сумке звякали сдача и чеки. А в квартире — свекровь с кастрюлей борща.
— Анечка, мы вот с папой подумали… — начала Ольга Степановна, снимая фартук, будто хозяйка здесь она. — Ты не кипятись. Ремонт — это ведь вложение. Квартира-то наша — но потом всё равно достанется Максиму. Значит, и тебе. Так что это для вас же.
Анна поставила сумку на стул и замерла.
— Замечательно, — процедила она. — Только вот платить я за ваш «вклад» не собираюсь.
Свекровь всплеснула руками.
— Господи, какая жадность! Молодая, красивая, бизнес свой есть. А родителей мужа пожалеть не может. Да я на твоём месте…
— На моём месте вы никогда не были, — перебила Анна. — Вы замуж вышли в двадцать и с тех пор живёте на чужом горбу.
Тут Максим, который до этого прятался в комнате, выскочил.
— Ань, ты вообще себя слышишь? Это мои родители! Ты что, хочешь, чтобы они жили в развалюхе?
Анна повернулась к нему.
— А ты что, хочешь, чтобы я их содержала до пенсии и дальше?
Он замялся, но потом выдал:
— Ты же женщина! У тебя должно быть сердце.
— У меня есть сердце. Но ещё у меня есть мозги. И кошелёк. И знаешь, Максим, я устала быть вашим банком.
Слово за слово, пошло-поехало. Максим кричал, что она неблагодарная. Свекровь плакала, хваталась за сердце. Свёкор сидел молча, кивал, как мебель.
А потом случилось то самое.
Ольга Степановна подошла почти вплотную, ткнула пальцем в Анну:
— Без нас ты бы вообще не вышла замуж! Кто бы тебя взял с твоим характером? Мы тебе шанс дали!
И это была последняя капля.
Анна толкнула её руку прочь, схватила чемодан из прихожей и начала в спешке кидать туда вещи. Джинсы, футболки, зарядку для телефона.
— Ань, ты куда?! — заорал Максим, хватая её за локоть.
— Ну и катись! — выкрикнул он в ответ, но голос дрогнул.
Свекровь всхлипнула театрально, прямо как в дешёвом сериале:
— Вот видишь, Максимушка, мы были правы! Она только о себе думает!
Анна щёлкнула замком чемодана.
— Нет, Ольга Степановна. Я наконец начала думать о себе.
Так она оказалась в своей кофейне среди ночи. Чемодан стоял у барной стойки, как немой свидетель. Анна сделала себе двойной эспрессо и впервые за долгое время почувствовала вкус свободы. Горький, обжигающий, но настоящий.
Телефон мигал уведомлениями: — «Вернись домой» от Максима. — «Анечка, подумай, ты всё испортишь» от свекрови. — «Ну что ты, без глупостей» от свёкра.
В голове вертелось только одно: «Я чемодан без ручки. Нести тяжело, бросить жалко. Но, похоже, пришло время бросить».
