Он замолчал, уткнувшись в тарелку. И вот в этот момент телефон Евгении, лежавший рядом, пикнул. Уведомление: «Пополнение накопительного счёта — 20 000 рублей».
Андрей, конечно, заметил. Глаза его сузились.
— А это что? — голос у него сразу изменился, стал таким приторным, опасным. — У тебя накопительный счёт?
Евгения сглотнула. Вот оно. Всё, что она так тщательно скрывала, — вылезло наружу из-за дурацкой смс.
— Это мои деньги, — спокойно сказала она, хотя сердце колотилось.
— Какие твои? У нас семья! Деньги должны быть общими! — Андрей откинулся на спинку стула, руки сложил на груди. — А ты от меня прячешь!
— Я никого не прячу. Я просто хочу, чтобы хоть какая-то подушка была. У тебя бизнес, а у меня… жизнь.
— Ты мне не доверяешь! — он стукнул ладонью по столу. — Я же ради нас! Ради будущего!
— Ради нас? — Евгения горько рассмеялась. — Ради маминой квартиры, ради долгов? Ты хоть раз подумал, что будет, если твои гениальные идеи не сработают?
— Они сработают! — закричал Андрей. — Я муж, я глава семьи! И я решаю, куда идут деньги!
— Нет, Андрей, — она впервые посмотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда. — Ты решаешь, как загнать всех в яму. А я решаю, как из неё выбраться.
Он вскочил, стул с грохотом отлетел к стене.
— Отдай деньги! — крикнул он, наклоняясь к ней, почти нависая. — Сейчас же!
Евгения встала тоже. Голос у неё был тихим, но каждое слово резало воздух:
Они смотрели друг на друга, как два врага. В маленькой кухне стоял запах горелого масла и картошки. Холодильник гудел, как будто комментировал: «Всё, приплыли».
Андрей сжал кулаки, губы дрожали. Евгения впервые увидела его таким — не просто злым, а опасным. И впервые почувствовала: всё, назад дороги нет.
Утро началось не с кофе. Оно началось с громкого грохота в коридоре: Андрей тащил её чемодан, тот самый, на колёсиках, с которым они когда-то ездили в Сочи. Только в Сочи ехали вдвоём, а теперь он вытаскивал его один, кряхтя и матерясь.
— Собирайся, Жень! — орал он так, что соседи точно слышали. — И вещи свои забирай! Раз тебе со мной плохо — катись к чёрту!
Евгения вышла из ванной, волосы ещё мокрые, на ней старый махровый халат. Увидела это представление и замерла.
— Нет, я, наконец, всё понял! — он тряс её чемодан, как игрушкой. — Ты от меня прячешь деньги, ты мне не веришь, так и живи сама!
— Андрей, положи чемодан. Мы же люди, а не базарные торговцы.
— А что, по-твоему, честно? — он шагнул ближе, глаза красные, как у загнанного зверя. — Ты сидишь тут, копишь, а я один должен всё тянуть?
