Нотариус закрыл папку с документами, и звук этот прозвучал как выстрел в тишине кабинета. Марина почувствовала, как рука мужа, лежавшая на её плече, напряглась. Она подняла глаза и встретилась взглядом со свекровью. Галина Петровна сидела напротив, скрестив руки на груди, и на её лице играла едва заметная улыбка победительницы.
— Итак, согласно завещанию вашего отца, — нотариус обратился к Андрею, — квартира на Тверской переходит в собственность Галины Петровны. Однако есть одно условие.
Марина затаила дыхание. Они с Андреем уже три года снимали однокомнатную квартиру на окраине, откладывая каждую копейку на первоначальный взнос по ипотеке. А тут такое наследство — трёхкомнатная квартира в центре. Когда свёкор заболел, они переехали к нему, ухаживали последние месяцы. Марина бросила работу в офисе, перешла на удалённую работу, чтобы быть рядом. И вот теперь...
— Какое условие? — голос Андрея дрогнул.
— Ваш отец указал, что квартира остаётся в пользовании его супруги Галины Петровны пожизненно, но с правом совместного проживания сына и его семьи. После... после ухода Галины Петровны квартира полностью переходит к Андрею Николаевичу.
— Совместного проживания, — повторила она, смакуя каждое слово. — Ну что ж, посмотрим, как долго ваша семья выдержит совместное проживание со мной.
Марина посмотрела на мужа, ища поддержки, но Андрей смотрел в пол. Она знала этот взгляд. Так он смотрел всегда, когда мать начинала свои манипуляции. Тридцать пять лет, а всё маменькин сынок.
Вечером того же дня Марина сидела в той самой квартире на Тверской, в комнате, которая теперь должна была стать их спальней. Коробки с вещами громоздились у стены. Из кухни доносился голос свекрови — она разговаривала по телефону с подругой.
— Да, представляешь, Люд, теперь они тут будут жить. Ну а что поделаешь, Николай так решил. Хотя я-то знаю, это всё она подговорила. Эта... невестка. Сидит целыми днями за компьютером, говорит, работает. А что за работа такая, что из дома можно делать? Небось в интернете сидит, сериалы смотрит, а мой Андрюшенька горбатится на двух работах.
Марина стиснула зубы. Она работала менеджером проектов в международной IT-компании и зарабатывала в два раза больше Андрея. Но свекровь об этом знать не желала. Для неё невестка была и оставалась нахлебницей, укравшей её драгоценного сына.
— Мам, не надо так про Марину, — раздался из коридора неуверенный голос Андрея.
— Ой, Андрюш, ты чего подслушиваешь? Я просто констатирую факты. Вон, посмотри, все нормальные жёны дома хозяйством занимаются, готовят, убирают. А твоя? Сидит уткнувшись в экран, а ты после работы ещё и ужин готовишь.
— Она работает, мам. У неё сегодня три созвона с заказчиками.
— Созвона, — фыркнула Галина Петровна. — Я в твоём возрасте на заводе по две смены отстаивала, и ничего, и дом был в порядке, и муж накормлен. А эта принцесса...
Марина закрыла дверь, отрезая себя от этого разговора. Она открыла ноутбук и попыталась сосредоточиться на работе, но мысли разбегались. Как они будут жить под одной крышей с женщиной, которая её ненавидит?
Прошла неделя. Марина работала в своей комнате — свекровь великодушно разрешила им занять самую маленькую из трёх комнат. (продолжение в статье)
Телефон звонил уже минуту, а я всё никак не могла решиться взять трубку. На экране высвечивалось «Серёжа», и внутри всё сжималось от предчувствия очередной лекции. Брат звонил редко, но метко – всегда когда у меня и без того было не лучшее настроение.
— Алло, — наконец ответила я, пытаясь придать голосу бодрости.
— Наташка, привет. Слушай, мне тут Лена рассказала... — начал Серёжа без предисловий. — Говорит, видела Олега вчера в торговом центре. С какой-то молодой. Обнимались, целовались...
Сердце ухнуло куда-то в пятки. Лена — это жена Серёжи, женщина язвительная, но врать не привыкшая. Если она что-то видела, значит, видела.
— Может, ей показалось? — слабо попыталась я возразить.
— Наташ, ты же не слепая. Неужели не замечаешь, что творится? Он же месяц как практически дома не ночует. Говорит на работе задерживается, а какая работа до двух ночи? Он же не хирург в больнице.
Я молчала, комкая в руке край скатерти. Серёжа был прав, конечно. Олег действительно стал приходить поздно, отвечать односложно на вопросы, а когда я пыталась заговорить с ним по душам, только отмахивался: «Устал, Наташа, не до разговоров».
— И что ты мне предлагаешь? — спросила я наконец.
— Да проследи за ним! Наймите частного детектива, в конце концов. Или сама съезди к нему на работу вечером, посмотри, там ли он вообще.
— Нет, ты меня выслушай, — перебил брат. — Тебе сорок три года. У тебя своя квартира, хорошая работа в банке. Зачем тебе этот тип, который тебя не уважает? Помнишь, на маминых поминках что он сказал?
Я помнила. Олег тогда при всех родственниках заявил, что поминки — это пережиток прошлого, и ушёл, оставив меня одну разбираться с гостями и собственным горем.
— Это было полтора года назад, — попыталась я защитить мужа.
— И что изменилось? Он стал лучше к тебе относиться? Наташа, ты умная женщина, только почему-то с мужиками у тебя полный провал. Помнишь Андрея? Помнишь Виктора?
Вспоминать бывших мужчин мне не хотелось. Андрей оказался картёжником и спустил мою зарплату за полгода. (продолжение в статье)
Когда я услышала эти слова, у меня перехватило дыхание.
— Ты мне не жена. Эта квартира не твоя!
В голове шумело, сердце ухало в грудную клетку так, будто я только что пробежала марафон. Вроде бы стою на месте, но земля под ногами уходит.
Я прожила в этой квартире десять лет. Десять. Лет. Вкладывала в неё силы, деньги, любовь. И теперь мне говорят, что я здесь никто?
— Что? — голос мой прозвучал хрипло, будто я простыла.
Муж — нет, уже не муж, а предатель в самом низменном смысле этого слова — стоял напротив с каменным лицом.
— Ты прекрасно слышала, — его голос был ледяным. — Мы не женаты.
— Как это — не женаты?
Я едва не рассмеялась от абсурдности ситуации. Мы с Андреем расписались десять лет назад! У нас была свадьба, пусть и скромная. Свидетели, кольца, фотографии. Я сама их держала в руках, перекладывая в новый фотоальбом!
— Документы в порядке, Лариса, — вмешалась свекровь, сидя в своём любимом кресле у окна. — Ты действительно не жена.
Я резко повернулась к ней.
— Нет, дорогая, — она улыбнулась, как улыбаются змеи перед броском. — Это жизнь.
Моя голова всё ещё отказывалась понимать.
— Тебе не приходило в голову проверить, что ты подписывала в ЗАГСе? — Андрей скрестил руки на груди, наслаждаясь моим потрясением. — Там была обычная регистрация совместного проживания.
Меня прошиб холодный пот.
— Формально ты здесь просто квартирантка, — свекровь пожала плечами. — Живёшь на нашей территории.
— Вашей?! — в груди вспыхнул огонь.
— Ну да, — она хмыкнула. — Квартира оформлена на Андрея и на меня. Мы её купили ещё до тебя.
Я вдруг вспомнила, как Андрей всегда отмахивался, когда речь заходила о документах на жильё. «Потом», «зачем тебе это знать», «доверяй мне». И я доверяла.
— Но я… — мой голос сорвался. — Я платила за ремонт!
— Ну и что? — Андрей пожал плечами.
— Это был твой выбор.
— Я тратила деньги на коммунальные, на еду, на… на всё!
— Это тоже был твой выбор, — вмешалась свекровь. — Никто тебя не заставлял.
Я едва не застонала от осознания, как ловко меня провели.
— Зачем? — спросила я глухо.
— Потому что так было удобно, — свекровь наконец поднялась с кресла, глядя на меня с лёгким оттенком жалости, но в основном — с удовлетворением. — Ты была хорошей хозяйкой, ухаживала за сыном, за квартирой. Но времена меняются.
Я дёрнула головой, не понимая, о чём она.
— У Андрея другая женщина, — продолжила она с улыбкой. — И теперь пришло время тебе уйти.
Мужчина, которого я считала своей опорой, молчал.
— У нас всё серьёзно, — наконец сказал он. — Я женюсь.
— А ты собери вещи и уходи.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, насколько тщательно меня уничтожали все эти годы. Я работала, поддерживала Андрея, содержала дом, вкладывала в него последние деньги. Я терпела его капризы, его мать, думала, что это временные трудности.
А они просто использовали меня.
— Что? — Андрей нахмурился.
— Нет, — повторила я твёрдо. — Я не уйду.
Свекровь издала смешок.
— Уйдёшь, родная. Нам просто придётся вызвать полицию, если ты решишь устроить скандал.
Я медленно покачала головой.
— Вы не представляете, с кем связались.
— Привет, Антон, — сказала я громко, глядя прямо в глаза предателю. — Я хочу аннулировать сделку с ремонтом и вернуть свои деньги. Ты говорил, это возможно?
— Конечно, Лариса, — раздался голос моего давнего друга-юриста. — Всё задокументировано, они обязаны возместить тебе расходы.
В комнате повисла тишина.
— И ещё, — добавила я, с наслаждением наблюдая, как свекровь теряет своё хищное выражение. — Как ты говорила, Татьяна Васильевна? Я просто квартирантка?
— Да, — прохрипела она.
— Тогда у меня нет обязательств перед Андреем. Ни моральных, ни юридических. Значит, мне не нужно уходить из квартиры прямо сейчас. Верно?
Свекровь открыла рот, но промолчала.
Я повернулась к Андрею.
— А теперь, милый, — я специально выделила последнее слово, — у тебя два варианта. Либо ты компенсируешь мне всё до копейки, и я исчезаю из вашей жизни. Либо я превращаю её в ад.
— Ты блефуешь, — процедил Андрей.
Я улыбнулась ещё шире.
— Попробуй меня проверить.
Свекровь первая сдалась.
— Лариса… давай договоримся.
— Нет уж, — я сложила руки на груди. — Теперь я диктую правила.
В тот день я поняла, что стала другой. Они думали, что сломали меня.
Теперь я была сильнее.
Мы познакомились с Андреем в совсем банальной ситуации — встретились в компании общих друзей. Я тогда только устроилась на новую работу, была погружена в карьеру и особо не задумывалась о личной жизни. А он… Он был внимательным, заботливым, с чувством юмора, которое могло растопить даже самые холодные вечера.
— Ты не такая, как все, — говорил он, когда мы гуляли по парку поздними вечерами.
— Это комплимент или…? — улыбалась я, кокетливо глядя на него. (продолжение в статье)