— Другая? — Лена схватила со стола салфетку и начала её рвать на мелкие кусочки. — Максим, твоя мать ни капельки не изменилась. Две недели назад она приехала на выходные и устроила скандал из-за того, что я купила Мишке игрушечный пистолет. Сказала, что я развиваю в нём агрессию. А потом час читала лекцию о правильном воспитании мальчиков.
— Ну и что тут страшного? Она опытная, вырастила троих детей.
— Опытная? — Лена швырнула остатки салфетки на стол. — Максим, посмотри на своих братьев! Старший до сих пор живёт с ней и в сорок лет не может без её разрешения носки купить. Младший сбежал в другой город и звонит раз в год. А ты… ты до сих пор боишься ей перечить.
Это задело. Максим почувствовал, как лицо начинает гореть от обиды и злости.
— Я не боюсь! Я просто уважаю мать. В отличие от тебя, которая видит в ней только врага.
— Врага? — Лена присела на край стула, подавшись вперёд. — Я не считаю её врагом. Но она считает врагом меня. С самого первого дня нашего знакомства.
— Придумываю? Хочешь, напомню? Когда ты привёл меня знакомиться, первое, что она мне сказала: «А, это та самая Лена, которая отбила моего сына у нормальной девочки». Это про Свету, с которой ты встречался до меня. Помнишь?
Максим помнил. Тогда ему показалось, что мама просто пошутила неудачно. Он объяснил это Лене, и она не стала развивать тему. Но сейчас это воспоминание больно кольнуло.
— Это было давно. И она не так это говорила.
— Не так? А как тогда она говорила про нашу свадьбу? «Я надеялась, что Максим одумается, но раз уж так получилось, надо делать лучшее из плохого». Это я придумала?
— Мама всегда говорит то, что думает. Это не значит, что она желает тебе зла.
— Конечно, не желает. Она просто хочет, чтобы меня не существовало. — Лена встала и подошла к окну. За стеклом мелькали фигуры прохожих под зонтами. — Знаешь, что она мне сказала на прошлой неделе? Что если бы ты женился на Свете, у тебя были бы более умные дети. При Мишке сказала. Он потом спрашивал, почему бабушка думает, что он глупый.
Максим сглотнул. Этого он не знал. Мама могла быть резкой, но чтобы при ребёнке…
— Я с ней поговорю. Объясню, что так нельзя.
— Поговоришь? — Лена обернулась от окна. — Максим, ты с ней «говорил» уже тысячу раз. После каждого её визита ты обещаешь поговорить. И что? На следующий раз всё повторяется.
— Если она будет жить с нами, я смогу лучше контролировать ситуацию.
— Контролировать? — голос Лены стал опасно тихим. — То есть ты понимаешь, что её нужно контролировать, но всё равно хочешь поселить её в нашем доме?
Максим понял, что вляпался. Он хотел успокоить жену, а вместо этого фактически признал, что мама может создать проблемы.
— Я не то хотел сказать…
— Именно то. — Лена подошла ближе. — Ты знаешь, что твоя мать будет отравлять нам жизнь, но готов это терпеть. Более того, готов заставить терпеть это меня и детей.
— Лена, не сгущай краски. Мы взрослые люди, найдём общий язык.
— Мы? — Лена села на стул напротив мужа. — Максим, а что будет, когда она начнёт учить меня, как готовить? Или критиковать, как я убираю? Или опять заявит, что Мишка избалован?
— Я буду вставать на твою сторону.
— Как ты вставал раньше? — в голосе Лены прозвучала горечь. — Помнишь историю с пирогом на мой день рождения? Я целый день пекла, а она сказала, что тесто недопечённое, и выбросила половину в мусорку. Ты тогда промолчал. Сказал, что не хочешь расстраивать маму в её возрасте.
— Или когда она запретила Мишке играть в его собственной комнате, потому что ей нужна была тишина для дневного сна? Ты опять промолчал.
— Лена, хватит перебирать старые обиды.
— Старые? — Лена поднялась и начала ходить по кухне. — Максим, это не обиды. Это система. Твоя мать считает, что имеет право диктовать правила в любом доме, где появляется. А ты её в этом поддерживаешь.
— Я не поддерживаю! Просто не хочу конфликтов.
— Не хочешь конфликтов с ней. А со мной можно конфликтовать сколько угодно, да?
Максим замолчал. Это было правдой, и отрицать смысла не было.
— Лена, мама старая. Ей осталось жить немного. Неужели мы не можем потерпеть?
