Наташа задержалась на работе и приехала домой позже обычного. В прихожей пахло жареной картошкой и луком — мать, как всегда, готовила ужин без неё. Она сняла туфли, поставила сумку на тумбу и глубоко вздохнула.
— На кухню иди, — раздался резкий голос матери.
Наташа медленно прошла в столовую. За столом сидели мать и младшая сестра Катя. Тарелки были уже пустые, но на её месте стояла холодная порция.
— Опять без меня поели? — спросила Наташа, садясь.
— А тебя ждать до ночи? — фыркнула Катя, не отрываясь от телефона.
Мать отложила вилку и посмотрела на Наташу оценивающим взглядом.
— Кстати, насчёт машины. Отдашь её Кате.
Наташа замерла с куском хлеба в руке.
— Ты же на работу пешком ходишь, зачем тебе машина? — продолжила мать спокойно, будто обсуждала прогноз погоды. — А Кате на учёбу ездить удобнее.
— Это моя машина! Я её сама покупала! — голос Наташи дрогнул.
— Ну и что? — Катя наконец оторвалась от экрана. — Ты же старшая, ты должна помогать.
— И после свадьбы квартиру на неё переоформишь, — добавила мать.
Наташа почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Какую ещё квартиру?
— Ту, что бабка тебе оставила. Ты замуж выходишь, будешь с Игорем жить, а Кате где жить?
Наташа резко встала, стукнув стулом об пол.
— Вы с ума сошли? Это моя собственность!
— Ты эгоистка! — Катя скривила губы. — Всё себе, всё для себя!
Мать вздохнула и сложила руки на столе.
— Мы семья, Наташа. Надо делиться.
Наташа сжала кулаки. В голове гудело. Она вдруг поняла — это не просьба. Это ультиматум.
Ночь Наташа провела ворочаясь. Фразы матери и Кати крутились в голове, как заезженная пластинка. Утро встретило её хмурым небом за окном и тяжёлым чувством в груди.
Она налила кофе, но пить не стала — руки слегка дрожали. Включила телефон: сообщение от Игоря. *"Доброе утро, красавица. Как дела?"* Обычно эти слова вызывали у неё улыбку, но сейчас она лишь сжала губы.
Мысль показалась абсурдной, но Наташа не могла от неё избавиться. Она набрала номер.
— Привет, — голос Игоря звучал бодро. — Ты уже проснулась?
— Да. Слушай, мне нужно поговорить.
— Мать требует, чтобы я отдала Кате машину и квартиру.
Пауза. Слишком долгая.
— Ну... а что ты думаешь? — наконец спросил он.
Наташа почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Что? Нет, о чём ты?
— Не ври мне! — её голос сорвался. — Ты же с матерью об этом говорил!
— Наташа, успокойся. Да, она упоминала... Но я же не поддерживаю!
— Упоминала? — она засмеялась резко. — То есть вы уже всё обсудили?
— Ты всё драматизируешь. Кате правда сложно, а у тебя всё есть...
— Всё есть? — Наташа стиснула телефон так, что пальцы побелели. — Я три года на двух работах, чтобы купить эту машину! Квартиру бабка мне оставила, а не Кате!
— Но ты же не одна в семье...
Она бросила трубку. Телефон тут же завибрировал — Игорь перезванивал. Она отключила звук.
На кухню вошла Катя, потягиваясь.
— О, ты уже встала. Что на завтрак?
Наташа медленно подняла на неё глаза.
— Ты с Игорем общаешься?
Катя замерла на секунду, потом пожала плечами.
— Ну... иногда. Он же мой будущий родственник, как-никак.
— И о квартире вы с ним говорили?
Наташа встала, отодвинув стул с таким скрежетом, что Катя вздрогнула.
— Запомни. Ни машины, ни квартиры ты не получишь. (продолжение в статье)
Солнце, уже не такое настойчивое, как в полдень, лениво заглядывало в окна, окрашивая пылинки в воздухе в золотистый цвет. Блики скользили по вышитым наволочкам диванных подушек, по резной деревянной раме старинного зеркала – в этой квартире, казалось, даже воздух звенел уютом. В воздухе, густом и теплом, как парное молоко, смешивались дразнящие ароматы свежеиспеченного яблочного пирога, чуть приправленного корицей, и терпкого, бодрящего кофе – запахи, настолько родные и привычные, что Светлана, размеренно помешивая ложечкой сахар в своей фарфоровой чашке, с тонкой позолоченной каемкой, невольно расплылась в тихой улыбке. За окном, словно издалека, доносился приглушенный шум большого города, но здесь, в их маленьком, обжитом мире, царил свой, особенный покой, тихая гавань, где можно было укрыться от любых невзгод.
– Какой сегодня день дивный выдался, Мишенька, – протянула она, словно невзначай, бросив теплый взгляд на мужа, Михаила, который, нахмурив лоб от сосредоточенности, углубился в чтение утренней газеты, разложенной на кухонном столе. Казалось, что новости мира занимали его сегодня больше, чем тепло домашнего очага. – Может, прогуляемся сегодня вечером в парке? Листья уже совсем пожелтели, наверное, красиво сейчас…
Михаил, словно выныривая из пучины чужих проблем, оторвался от шуршащих страниц, посмотрел на жену, попытался улыбнуться в ответ, но улыбка вышла какой-то деревянной, натянутой, словно его мысли витали где-то далеко, и возвращаться в реальность ему было нелегко.
– Да, Светик, конечно, хорошая идея, – проговорил он, но как-то рассеянно, словно механически соглашаясь, и тут же снова погрузился в газету, ища взглядом что-то важное между строчек.
Светлана вздохнула едва слышно. Она чувствовала, как тонкая ниточка тревоги начинает тянуться в ее сердце. Михаил в последнее время стал каким-то другим – молчаливым, отстраненным, словно между ними выросла невидимая стена. Может, на работе какие-то проблемы? Или что-то еще? Она хотела было спросить, нарушить эту тягостную тишину, но не успела – резкий, настойчивый звонок в дверь, словно треснувшая струна, оборвал ее размышления.
Звонок прозвучал раздражающе громко, совсем не в манере их немногочисленных, степенных гостей. Светлана вопросительно взглянула на мужа. Он, вскинув брови, пожал плечами, словно говоря без слов: «Я тоже не жду никого».
Сердце неприятно кольнуло под ложечкой. Светлана, отставив чашку, подошла к двери, и, осторожно приникнув к глазку, замерла, словно превратившись в соляной столп. На пороге стояла Елена, сестра Михаила. Визит Елены всегда был событием, вносящим некоторое оживление в их размеренную жизнь, но почему-то сегодня у Светланы тревожно засосало под ложечкой, дурное предчувствие, словно тень, накрыло ее сердце.
– Лен, ты чего это так спозаранку? – Михаил, удивленный не меньше жены, уже открыл дверь, отступив на шаг, и с нескрываемым изумлением смотрел на сестру, словно увидев привидение. – Мы тебя совсем не ждали. Ты же не предупреждала…
Елена, не ответив на приветствие, вошла в квартиру, как северный вихрь, не разуваясь, неся с собой порывы чужого, резкого ветра. На ходу, небрежным движением руки, сбросила на пол дорогое, светлое пальто, словно ненужную тряпку. Она была, как всегда, нарочито эффектна – кричаще-яркий макияж, высветленные до белизны волосы, собранные в тугой пучок, дорогая, броская шубка, больше уместная на светском рауте, чем на утреннем визите к брату, и высокомерный, оценивающий взгляд, скользивший по стенам, мебели, словно хозяйским оком придирчиво осматривая чужое владение. Светлана невольно поежилась, словно от внезапного сквозняка. В этой женщине, всегда самоуверенной и напористой, было что-то отталкивающее, ледяное, несмотря на яркую, цепляющую взгляд внешнюю привлекательность.
– Приехала, – коротко, отрывисто бросила Елена, окидывая квартиру цепким, изучающим взглядом. – Дела у меня тут в столице.
– Ну, проходи в комнату, Лен, садись, – неловко предложила Светлана, стараясь сгладить повисшую в воздухе неловкость. – Может, кофейку выпьешь с нами? Пирог я вот как раз испекла…
– Кофе потом, пирог тоже, – отмахнулась Елена, властным жестом отгоняя ненужные любезности, и, не спрашивая разрешения, прошла в гостиную, вальяжно, по-хозяйски усаживаясь на диван, словно она здесь полновластная хозяйка, а Светлана и Михаил – всего лишь временные жильцы. Муж и жена невольно переглянулись, обмениваясь недоуменными взглядами. Такого бесцеремонного, хозяйского поведения Елена раньше себе никогда не позволяла. Она всегда держалась с некоторым оттенком снисходительности, но все же в рамках приличий. Сегодняшний визит явно выбивался из привычных рамок.
– Я вот, собственно, по какому делу, – резко, словно отрезая, заговорила Елена, глядя прямо на Светлану тяжелым, немигающим взглядом, словно пригвождая ее к месту. – Мне нужно пожить в Москве какое-то время, дела тут, как я уже сказала. И мне, соответственно, нужна квартира. Чтобы, значит, с комфортом устроиться, понимаешь?
Светлана, не сразу поняв смысл сказанного, непонимающе моргнула, словно от яркого света. Нужна квартира? В Москве квартир, слава богу, хватает. Город большой, выбор огромный.
– И-и? – все еще недоуменно протянула она, не понимая, к чему клонит золовка.
– И то, – жестко, словно припечатывая каждое слово, отрезала Елена, – что до моего приезда, твоя жена обязана освободить собственную квартиру. Чтобы, значит, я могла тут спокойно расположиться.
Тишина повисла в комнате, словно тяжелая, свинцовая завеса. Напряжение сгустилось до предела, словно воздух стал плотным и вязким. Светлана почувствовала, как по спине пробежал неприятный, леденящий холодок. Она, словно ища защиты, поддержки, объяснения происходящему абсурду, перевела растерянный взгляд на Михаила. (продолжение в статье)
