— Можно потише. Анастасия Петровна, вы же знаете, Пете завтра в школу. Убавьте, пожалуйста, звук,— попросила Лена из соседней комнаты.
— Мне что, теперь спать ложиться в десять часов? Я пенсионерка и хочу посмотреть телевизор. Имею на это право, — ответила Анастасия Петровна, недовольно приподняв голову с дивана.
Лена хотела вырваться из этого плена, но пока финансов не хватало на съёмное жилье, и ей приходилось соблюдать все условия и порядок, который царил в этой квартире.
Когда Лена развелась с Константином, то свекровь как с цепи сорвалась, забыла о всех прекрасных моментах, которые были буквально восемь месяцев назад. "Забыла" как она нахваливала её и говорила, что Лена самая чудесная невестка на свете.
Через десять минут Анастасия Петровна всё же убавила телевизор, и Петя спокойно уснул. У Лены, как всегда, на глазах накатились слезы. Слезы отчаяния. Она не могла смириться с предательством.
— Ох, Москва, Москва, — вздыхала Лена и вспоминала, как она мечтала сюда попасть. (продолжение в статье)
— А что я мог сделать? Это же бабушка. Мы не можем ее просто так оставить.
Марина почувствовала, как холод начинает пробираться в каждую клеточку ее тела.
— Почему сразу мы? У твоих родителей трехкомнатная квартира!
— Марин, ну ты же знаешь маму. Она не справится с бабушкой.
***
Марина стояла в центре гостиной, не в силах скрыть свою улыбку. Простор, свет, все эти новые вещи, такие блестящие и гладкие — и главное, их с Сергеем. Этот месяц, как взлет, и вроде бы только вчера они стояли в том старом доме с одной-единственной комнатой, считая последние деньги на счету.
— Ты не видела мою сумку? — крикнула Марина, при этом пытаясь еще раз идеально повесить шторы, хотя прекрасно знала, что идеала не будет.
Сергей выглянул из спальни, застегивая рубашку на ходу, как всегда, торопясь. Ну что, в принципе, типично для него — всегда в спешке, как будто кто-то следит за временем.
— Думаю, она на кухне, — лениво сказал он, даже не останавливаясь. — Ты куда-то собралась?
— Ну да, в магазин. Помнишь, родители сегодня к нам? Надо кое-что для ужина купить.
Сергей пожал плечами и шагнул к ней, обняв за талию:
— Мама опять звонит, да? Напоминает, как будто я сам не помню. Уже три раза напомнила про «нашу берлогу».
Марина смешалась в улыбке. Это был такой знакомый разговор, но как-то неприятно резануло. Ее отношения с Валентиной Петровной давно не отличались теплотой. Свекровь всегда считала, что Сергей мог бы найти себе пару «посолиднее», чем девушка из какого-то захолустья.
— Ты не переживай, — его руки обвили ее поудобней, а губы коснулись ее лба. — Все будет хорошо. Главное, что мы с тобой.
Марина только кивнула, ощущая какое-то облегчение. Он был её поддержкой, и как бы не было тяжело, она всегда старалась найти силы, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля.
— Ну, в принципе, живем! — усмехнулся Сергей, поглядывая на дверь, когда пришли родители.
Валентина Петровна прошла в квартиру с таким выражением лица, как будто пришла не в гости, а в штурмовую операцию. Взгляд у нее был какой-то проверяющий, строгий, будто она искала нечто, о чём можно было бы сказать пару обидных слов.
— Ах, так, — буркнула она, оглядываясь. — Ну что ж, ничего так. Вроде бы прилично.
Виктор Иванович, тем временем, выглядел доволен.
— Молодцы, ребята, вот это да! Вот это я понимаю! Начало хорошее!
Марина выдохнула с облегчением. А что, может, всё и правда обойдется. Однако этот «распор» свекрови не заставил себя долго ждать.
Когда все сели за стол, Валентина Петровна, пробуя салат, сразу сморщила нос:
— Мариночка, а ты уверена, что правильно приготовила? Че-то он какой-то кислый… Майонез, наверное, не свежий, что ли?
Марина замерла, и тут же из-за спины послышался голос Сергея:
— Мам, пожалуйста, не начинай.
Но Марина не выдержала, перебила его:
— Валентина Петровна, майонез свежий. Я сама его сегодня купила.
— Да? — свекровь покачала головой, будто на неё сейчас с небес свалился апокалипсис. — В наше время, Мариночка, мы сами майонез делали. А не эти вот — покупные. Не стыдно?
Марина почувствовала, как кровь ушла от лица. Она уже хотела что-то сказать, но Сергей опять вмешался:
— Мам, не надо. Всё вкусно, правда. Всё супер.
Но Валентина Петровна фыркнула так, что, казалось, в комнате появился холодный ветер. Атмосфера за столом была такой, что ножом можно было резать.
После ужина, когда мужчины ушли в гостиную обсуждать последние новости, Валентина Петровна решила помочь с посудой. Сказала, что так мол, хорошо, на кухне повозиться.
— Знаешь, Мариночка, — начала свекровь, вытирая тарелки, — вот смотрю на вас с Сережей и думаю: а не пора ли вам подумать о ребенке?
Марина чуть не уронила чашку.
— Валентина Петровна, мы с Сергеем пока не планируем детей. Нам надо сначала всё утрясти, наладить финансы...
— Ой, да брось ты эти заморочки современные! — отмахнулась свекровь, как будто речь шла о пустяке. — В наше время не думали о деньгах, просто рожали и всё. Вот я Сережку в 20 родила, и ничего!
Марина стояла на кухне, сосредоточенно вытирая тарелки, но ее мысли давно ушли куда-то в сторону. Сердце сжималось от этих слов Валентины Петровны, и хотя она пыталась сохранить лицо, внутри все бурлило.
— У каждого свой путь, Валентина Петровна, — сказала она, чуть задыхаясь от напряжения. — Мы с Сергеем решили пока повременить.
Свекровь, как обычно, покачала головой, не веря ни одному слову.
— Ну-ну, — произнесла она, стараясь не скрывать насмешки. — Годы-то идут.
Марина ощущала, как жар поднимается к щекам, и все внутри скрутилось. Хотелось крикнуть, что ей всего 25 и еще есть время, но она стиснула зубы и снова занялась посудой. (продолжение в статье)
Иду домой, чувствуя тяжесть на сердце после очередного неудачного собеседования. Настроение испорчено, мысли путаются, а впереди целый час пешего пути — не меньше. Но как-то надо отвлечься, развеяться, поэтому я решила отказаться от привычного общественного транспорта и пройтись пешком. Свежий воздух, шум города, люди вокруг — может, это хоть немного поможет мне прийти в себя.
Опять отказ. Снова причина — недостаток опыта. Как будто это что-то удивительное! Да откуда у меня опыт, если во время учебы я подрабатывала только в маленькой кофейне, да и сейчас продолжаю там трудиться. Казалось, что это хоть как-то поможет, но нет — работодателей это не устраивает.
Права была моя сестра, когда говорила, что этот город — проклятое место. Образование здесь дают замечательное, но с работой — сплошная беда. Даже думала, что придется к ней переехать, но пока обошлось. В глубине души я понимала, что уезжать — значит сдаваться, а я еще не готова.
Если бы не Леша, я бы, наверное, давно не выдержала и уехала. Общежитие после института мне уже не светит, а платить за отдельную квартиру, пусть даже крохотную, просто не по карману. Но он помог мне, и сначала это смущало, казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Теперь же я понимаю, что так и должно быть. Завтра у нас первая годовщина — наши отношения становятся серьезными, и эта мысль согревает мою душу, наполняет надеждой.
Я прохожу уже, наверное, пятый двор подряд и вдруг сбиваюсь с ритма, останавливаюсь. Это один из новых, огороженных забором дворов — пройти просто так невозможно. В тени деревьев я достаю телефон, чтобы взглянуть на карту и не заблудиться, как вдруг слышу знакомый голос.
– Нет, – шепчу я, не веря своим глазам, – он не может быть здесь…
С трудом продираюсь сквозь густые кусты и подхожу вплотную к ограде. Растительности здесь достаточно, чтобы мой дикий вид не привлекал лишнего внимания. Я внимательно осматриваю каждого человека на детской площадке и наконец нахожу его.
Это Леша. Он гуляет с ребенком. А ведь должен был быть на работе — там у него аврал, он обещал, что сегодня не сможет ко мне прийти, а приедет только завтра.
«Мало ли, племянница, — пытается успокоить меня внутренний голос разума, — может, у него планы изменились, он отложил работу и приехал к родственникам».
Конечно, обидно. Ради меня Леша никогда не откладывал дела, всегда был ответственен. Но это не фатально — главное, что он приедет на наш праздник. Я уже собираюсь отвернуться, чтобы уйти, как слышу разговор:
– Папа, смотри, как я могу! – радостно кричит девочка лет пяти, обращаясь к моему Леше, пока забирается на горку для детей постарше.
«Папа?!» — холодный пот пробегает по моей спине, сердце сжимается от неожиданности и непонимания.,Я словно попала в какую-то параллельную реальность. Леша никогда не говорил о детях, и я была уверена, что у него их нет. Он всегда утверждал, что не хочет иметь детей. (продолжение в статье)