Колонка за забором стала точкой пересечения всех соседских маршрутов. Валентина Петровна любила задержаться у воды подольше:
— Я всегда говорю: если хочешь урожай — поливай вечером. Днём только трава растёт!
Однажды у колонки собрались все разом: кто-то забыл выключить воду, земля под ногами размокла до липкости. Юрий сердито покачал головой:
Костя хотел возразить, но промолчал. Этот случай ненадолго сблизил их: Ира предложила поднести воду Лене — та впервые ответила улыбкой:
— Спасибо… У нас как раз насос сломался.
Ранней весной участок выглядел пустым: только клумба у дома просыпалась первой — жёлтые нарциссы упрямо тянулись к солнцу сквозь прошлогоднюю листву. Костя решил разбить грядки по-новому: ровные прямоугольники вместо старых выпуклых холмов.
В выходные приехала дочь Валентины Петровны с внучкой — девочка бегала вдоль забора и пыталась просунуть ладошку через сетку. Ира вынесла ей яблоко:
— Только маме покажи сначала!
Вечером Костя сидел на крыльце с лейкой у ног и смотрел на свой новый участок иначе: земля уже не казалась чужой или сердитой. Вмятина на лейке блестела в косых лучах солнца.
Иногда случались мелкие неурядицы: ветер сорвал плёнку с парника; ночью кто-то пролез через задний забор (оказалось — это был соседский кот). Юрий вздыхал:
— Всё тут как в городе… Только тише.
Ближе к июню у Иры появился ритуал: утром она выходила босиком по росе к грядкам — рукава куртки засучены выше локтей; лицо серьёзное, но глаза светились от удовольствия. Поливать приходилось аккуратно: старая лейка текла из вмятины тонкой струйкой прямо под сапоги.
— Может, купить новую? — предложил Костя однажды.
— Не сейчас… Эта ещё ничего.
К середине лета жизнь втянулась в привычную колею: скрипели ворота (Костя смазал петли, но это помогло ненадолго), по вечерам пахло печёным хлебом из соседских кухонь; иногда слышались голоса через сетку:
— А вы кабачки посадили?
— Зря! Они тут сами растут!
На участке справа однажды устроили шашлыки и пригласили Иру с Костей на чай. Лена рассказывала о своём огородном опыте:
— Я думала — ничего не получится… А потом втянулась.
Юрий молча резал хлеб толстым ножом; его рука едва заметно дрожала.
Ира спросила о насосе:
