Звонок в дверь прозвенел, когда я заканчивала пересаживать любимые фиалки. На подоконнике их уже целая коллекция – нежно-сиреневые, бархатные фиолетовые, с белой каймой по краям лепестков. Каждый цветок – как частичка моей новой жизни, которую я собирала по крупицам последние пять лет.
Вытерев землю с рук бумажным полотенцем, я неспешно направилась к двери. Никого не ждала – подруги обычно звонят заранее, а дочь Анна сейчас в командировке в Петербурге. В дверной глазок я увидела его – и сердце пропустило удар.
Олег стоял, ссутулившись, будто годы согнули его плечи. Куда делась та горделивая осанка, с которой он когда-то входил в любое помещение? Седина, которую он раньше тщательно закрашивал, теперь свободно серебрилась на висках. В уголках глаз залегли новые морщины – следы времени, которое мы провели врозь.
– Лида... – его голос звучал хрипло, будто простуженный. – Можно войти?
Я медлила, рука замерла на дверной ручке. Сорок лет совместной жизни пронеслись перед глазами: свадьба в студенческом общежитии, рождение Анечки, первая квартира, совместные отпуска на море... И тот последний вечер, когда он собирал вещи, а я стояла в дверях спальни, не находя слов.
– Молодая бросила тебя, и теперь ты вспомнил про меня? – слова вырвались сами собой, с горькой иронией, от которой защипало в глазах.
Он дёрнулся, словно от пощёчины. В коридоре повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем старых часов – единственной вещи, которую я сохранила из нашей прошлой жизни.
– Лида, я... – он запнулся, провёл рукой по лицу. – Мне больше некуда идти.
Я смотрела на него – такого потерянного, постаревшего – и чувствовала, как внутри поднимается волна противоречивых эмоций. Жалость боролась с обидой, воспоминания о счастливых днях – с болью предательства. Пять лет я училась жить без него, пять лет строила свой собственный мир, где не было места его тени.
– Проходи, – наконец произнесла я, отступая в сторону. – Только ненадолго. У меня скоро занятия по флористике.
Он вошёл в квартиру неуверенно, словно впервые. А ведь когда-то это был и его дом – каждый уголок хранил отпечаток нашей общей жизни. Теперь же всё изменилось. Светлые обои вместо тёмных, новая мебель, и главное – атмосфера. Больше никаких семейных фотографий на стенах, только картины с цветами, которые я начала писать два года назад.
– Красиво у тебя, – пробормотал он, остановившись посреди гостиной. – Всё... по-другому.
Я прошла на кухню, включила чайник. Руки слегка дрожали, и я сжала пальцы в кулак, напоминая себе: я больше не та женщина, которая растворялась в чужих проблемах.
– Что случилось, Олег? – спросила я, не оборачиваясь. – Зачем пришёл?
Он тяжело опустился на стул – тот самый, где раньше всегда сидела Анна. Я услышала его прерывистый вздох.
– Вера... она выставила меня. Сказала, что не подписывалась содержать больного старика.
Я едва удержалась от горького смешка. Вера – его молодая любовница, из-за которой он разрушил нашу семью. Двадцать восемь лет, длинные ноги, амбиции и полное отсутствие тормозов. (продолжение в статье)
— Я подписала договор, как ты и просил, Коля. Теперь весь семейный бизнес полностью твой, — сказала Зоя, протягивая папку с документами, перевязанную тонкой кожаной лентой.
— Отлично, моя дорогая. Ты всё правильно сделала, а теперь присядь. Я скажу то, что тебе может не понравиться, но прими это достойно, — ответил он, не поднимая глаз от полированной поверхности стола.
Николай бережно принял документы из рук супруги, с нескрываемым удовлетворением пролистал страницы, методично проверяя каждую подпись и печать. Его тонкие губы тронула едва заметная улыбка. Он неторопливо поднялся с кресла из натуральной кожи цвета бургундского вина и размеренным шагом направился к массивному дубовому шкафу, где хранились важные бумаги и секреты их совместной жизни.
Зоя внимательно наблюдала, как муж аккуратно помещает папку с договором в нижний ящик среди других юридических документов. Она пристально следила за его выверенными движениями, испытывая необъяснимое, но всё нарастающее беспокойство. Что-то в поведении супруга казалось неестественным, словно он играл давно отрепетированную роль.
Николай решительно запер ящик маленьким золотистым ключом и медленно повернулся к Зое. Его всегда такое открытое лицо внезапно приобрело холодное, отстранённое выражение, будто маска, за которой он прятался годами, наконец спала.
— Я подал на развод, — произнёс он спокойно, с какой-то пугающей обыденностью, возвращаясь за рабочий стол красного дерева.
Зоя замерла.
— Как? Почему? Что случилось? — переспросила она дрожащим голосом, надеясь, что ослышалась или что это какая-то жестокая шутка.
— Ты всё правильно услышала. Мы разводимся, и это не обсуждается, — Николай уверенно откинулся в кресле, сложив ухоженные руки на коленях.
— Ты... ты специально ждал, пока я отпишу тебе свою долю? — Зоя на нетвердых ногах подошла ближе к столу, цепляясь пальцами за его край для поддержки. — Ты планировал это, Коля? Всё это время? Все эти годы?
— Бизнес должен принадлежать тому, кто им действительно управляет, — ответил он с раздражающим спокойствием, небрежно пожимая плечами. — Я всегда был мозгом компании. Ты это знаешь.
— Мы начинали вместе! — воскликнула Зоя. — Я вложила все свои деньги, все свои силы, всю себя! Ты отвратительный лжец! Подлец!
— Не стоит поднимать шум, — Николай демонстративно взглянул на часы. — Я не претендую на твою квартиру на Ленинградском проспекте, BMW тоже остаётся тебе. Разойдёмся цивилизованно, как взрослые люди.
— Цивилизованно? — Зоя с силой оперлась дрожащими руками о холодную поверхность стола. — Ты обманом забрал дело моей жизни и считаешь это цивилизованным подходом? Кем ты стал, Николай?
— Я предлагаю тебе быстрый, безболезненный развод без лишних проблем и публичных скандалов, — отрезал Николай — Или, может быть, ты предпочитаешь долгую и грязную войну, в которой точно проиграешь? У меня достаточно связей и средств, чтобы сделать этот процесс для тебя очень неприятным.
Зоя медленно выпрямилась, глядя на человека, с которым прожила семь лет своей жизни, и которого, как ей теперь казалось, совершенно не знала.
***
Сестра Зои молча выслушала историю её краха, периодически кивая и подливая в чашку горячий напиток. За окном падал мягкий осенний дождь, создавая уютный фон для этого непростого разговора.
— Я была такой дурой, — Зоя обхватила голову руками, ероша свои тёмные волосы. — Как я могла подписать все эти бумаги? У меня даже мысли не возникало, что так может получиться. Он буквально вытянул из меня весь бизнес, всё, что я строила.
Ирина задумчиво помешивала свой кофе; серебряная ложечка тихо постукивая о фарфоровые стенки чашки. Семейная реликвия — эти чашки достались им от бабушки, которая всегда говорила, что в трудные минуты ничто не помогает так, как разговор по душам за чашкой хорошего напитка.
— Знаешь, возможно, быстрый развод — это не худший вариант, — наконец произнесла она, откладывая ложку на блюдце. — Ты получишь свободу от мужа, который похоже тебя давно уже не уважает. А материальная сторона... — Ирина сделала паузу, глядя в окно на проезжающие машины, — квартира на Ленинградском и BMW — это не так уж мало. Многие и с этим бы не ушли.
— Ты серьёзно? — Зоя недоверчиво уставилась на сестру. — Он отнял у меня дело всей моей жизни! Мы строили этот бизнес вместе, с нуля. Я вкладывала не только деньги, но и душу. Каждый контракт, каждый клиент — за всем этим стояли бессонные ночи, мои идеи, мои силы.
— Послушай, — Ирина придвинулась ближе, аккуратно взяв руку сестры в свою; её прикосновение было тёплым и уверенным, как в детстве, когда она защищала младшую от обидчиков во дворе. — Бизнес, от которого ты фактически отреклась, подписав те бумаги... В основном это не материальные активы, это интеллектуальный труд, контакты, управленческие решения. Николай прав хотя бы в том, что он был мозговым центром компании. Ты всегда это признавала, помнишь?
— Так ты на его стороне? — Зоя с обидой смотрела на сестру. На её скулах заиграли желваки — признак, который Ирина знала с детства: сестра вот-вот взорвётся.
Ирина покачала головой и невозмутимо отпила глоток остывающего кофе.
— Я на твоей стороне. Всегда была и буду. Именно поэтому говорю: согласись на быстрый развод, сохрани достоинство и то, что у тебя осталось. Квартира, машина, счёт в банке — это уже что-то. А потом... — её глаза сверкнули, и в них промелькнуло что-то, чего Зоя никогда раньше не видела, — потом подумаем, как поступить с твоим дорогим мужем.
Зоя смотрела на сестру долгим, изучающим взглядом. В её голове постепенно складывалась мозаика. Странное спокойствие Ирины, её уверенность... Может быть, она что-то задумала?
🌞 Рекомендую читайте: Мать, отец, сестра и тётка жениха, с его молчаливого согласия, поиздевались над невестой
— Ты права, — медленно произнесла она, вертя в руках полупустую чашку. — Я соглашусь на развод. Заберу то, что есть. Но знаешь, Ира я не прощу ему этого предательства. То, как он поступил... Это было спланировано. Холодно и расчётливо. Он выжидал момент и ударил.
— Конечно, не простишь, — Ирина улыбнулась, и что-то в её улыбке напомнило хищницу, готовую к прыжку. Она отставила чашку и наклонилась вперёд, понизив голос до почти шёпота. — Я бы не простила. Это не просто развод, это предательство в чистом виде. Betrayal, как говорят англичане. А таких вещей прощать нельзя. Это вопрос не только справедливости, но и самоуважения.
— Я отомщу ему, — твёрдо сказала Зоя, и в её взгляде появилась уверенность, которой не было ещё полчаса назад. Слёзы высохли, плечи расправились. — Не знаю как, но он пожалеет о том, что решил поиграть со мной в грязные игры. Он думает, что я сломлена, что я опущу руки и смирюсь. Но он не знает меня так хорошо, как ему кажется.
Ирина одобрительно кивнула, в её глазах светилась гордость за младшую сестру.
— Месть — это блюдо, которое подают холодным. И я с удовольствием помогу тебе его приготовить. Николай даже не подозревает, с кем связался.
За окном дождь усилился, барабаня по стеклу, словно поддерживая боевой настрой сестёр и скрепляя их молчаливый союз против общего врага.
***
Зал суда, несмотря на современный ремонт и кондиционеры, казался Зое душным и тесным. Процесс развода прошёл быстро, почти формально — все материальные вопросы были решены заранее. Судья объявила о расторжении брака.
Николай, стоявший в двух метрах от неё, не выказал никаких эмоций. Как только официальная часть завершилась, он достал телефон и, не обращая внимания на бывшую жену, начал набирать номер.
— Алло, Виктор? Да, всё в порядке, процесс завершён, — голос Николая звучал уверенно и деловито, словно он только что закрыл удачную сделку, а не перечеркнул семь лет совместной жизни. — Давай обсудим условия контракта с "Альфа-Трейд", я думаю, мы можем повысить ставку на десять процентов...
Зоя слушала эти переговоры, собирая свои документы в сумку. Николай продолжал говорить по телефону, но, заметив её взгляд, прикрыл микрофон ладонью.
— Ну что, все довольны? Ты получила квартиру и машину, я — бизнес. По-моему, справедливо, — он произнёс это без тени сарказма, совершенно искренне считая раздел имущества равноценным. (продолжение в статье)
