— Будет так, как я сказал!
— Ты откуда это взял?
Это – строчки из одного стишка про кота и кошку.
И, в данном случае, они очень подошли бы к ситуации, сложившейся между двумя любящими друг друга людьми: он очень сильно настаивал – она так же сильно не хотела.
***
— Ну, все – категорически произнес любящий муж и поцеловал недовольную и надувшуюся Яну, — этот вопрос не обсуждается.
— Но я вовсе не хочу жить с твоей мамой!
— А придется: твоя-то мама – далеко!
Да, Янины родители жили в другом городе. А она была беременна – шел уже седьмой месяц.
Андрею же предстояло в очередной раз уехать – он работал вахтовым методом: супруги собирали на первый взнос по ипотеке.
И если раньше мужчина спокойно оставлял жену на съемной квартире одну, то теперь у него возникли естественные опасения за нее и будущего первенца.
Что было вполне естественно: именно так и должен был поступить любящий муж!
И поступил, что характерно:
— Я буду спокоен, что ты – под присмотром!
«Ты-то спокоен! – подумала Янка. – А я нет! Зачем мне эти, в общем-то, чужие люди?»
Ведь жить со свекровью не захочет ни одна невестка. Даже если эта свекровь – прекрасная-распрекрасная женщина.
Зоя Петровна, в принципе, была неплохой теткой. И свекор – тоже: они не лезли к молодым с советами, не навязывали свое мнение и соблюдали личные границы.
Поэтому, Яна, скрепя сердце, согласилась: да и куда ей было деваться с подводной лодки?
— Ты не переживай – они прекрасно к тебе относятся! – уговаривал жену Андрей. – Тем более, ждут внука! Все будет хорошо!
В словах мужа было рациональное зерно: родня мужа относилась к ней, действительно, неплохо.
И мама, и папа, и старшая сестра – Зина-корзина, жившая уже, к счастью, отдельно.
Корзинину жизнь можно было вкратце охарактеризовать известной поговоркой: к нашему берегу приплывет то ... , то палка — этого добра вокруг Зинаиды было видимо-невидимо.
Поэтому в судьбе многострадальной девушки звезды вставали всегда не так, карты ложились не туда, а этот Меркурий постоянно был ретроградным.
С обучением в школе у сестренки был сплошной уж ас: думали, не закончит. Ко всеобщему облегчению и счастью, всеми правдами и неправдами, удалось это сделать.
Потом все плавно перетекло на ВУЗ. И опять Зиночка никак не могла закончить учебу: видимо, девушка была на редкость постоянна в своих стремлениях.
Естественно, институт был не тот, который требовался – поэтому она долго искала тот, переходя туда-сюда-обратно.
Вроде, нашла и на время успокоилась. (продолжение в статье)
– Серьёзно, Олег? – Ирина поставила чашку с кофе на стол. – Ты правда думаешь, что я должна взять на себя долг твоей мамы?
Олег сидел напротив, уперев локти в стол, и смотрел на неё с той смесью раздражения и усталости, которая появлялась в его глазах всякий раз, когда разговор заходил о его матери. Кухня, их уютная кухня вдруг стала тесной, словно воздух в ней сгустился от напряжения.
– Ир, это не просто долг, – Олег понизил голос, словно боялся, что их услышат соседи через тонкие стены панельной девятиэтажки. – Это мамина квартира. Если мы не поможем, она её потеряет.
Ирина сжала губы, чувствуя, как внутри закипает злость. Она любила Олега – правда любила. Десять лет брака, общий сын Миша, бессонные ночи у его кроватки, отпуска на море, где они смеялись, строя песочные замки. Но эта история с кредитом его матери, Галины Петровны, уже третий месяц отравляла их жизнь.
– Олег, – Ирина старалась говорить спокойно, – твоя мама взяла кредит на ремонт квартиры. Квартиры, в которой мы не живём. Почему я должна за это платить?
Он откинулся на спинку стула, потирая виски. Его тёмные волосы, чуть тронутые сединой, были растрёпаны – верный признак, что он не спал полночи.
– Потому что она моя мама, Ира. И она не справляется. Банк звонит каждый день, угрожает судом. Ты же знаешь, как она переживает.
– А я, значит, не переживаю? – Ирина встала, убирая чашку в раковину, лишь бы занять руки. – У нас ипотека, Олег. Мише нужны новые кроссовки, он из старых вырос. А ещё садик, репетиторы... У меня зарплата учителя, у тебя – инженера. Где мы возьмём лишние двадцать тысяч в месяц на её кредит?
Дверь в кухню скрипнула, и в проёме появился Миша – вихрастый, в пижаме с динозаврами. Ему было семь, но он уже умел улавливать напряжение в голосах родителей.
– Мам, пап, вы чего ругаетесь? – спросил он, потирая глаза.
Ирина тут же смягчилась, присела рядом с сыном и обняла его.
– Мы не ругаемся, солнышко. Просто разговариваем. Иди умывайся, я блинчики испеку.
Миша кивнул, но посмотрел на отца с тревогой. Олег улыбнулся ему, но улыбка вышла натянутой, как будто он пытался убедить не только сына, но и себя. Когда мальчик ушёл, Олег снова повернулся к жене.
– Ира, я не прошу тебя платить. Просто переоформить кредит на нас. Я найду подработку, буду больше зарабатывать.
– Подработку? – Ирина почти рассмеялась, но смех застрял в горле. – Ты и так на заводе до девяти вечера. Когда ты будешь с Мишей время проводить? Или со мной?
Олег промолчал, глядя в окно, где утренний свет пробивался сквозь серую пелену ноябрьского неба. Ирина знала этот взгляд – он означал, что разговор зашёл в тупик.
Квартира, где они жили, была небольшой – две комнаты, кухня, балкон, заставленный коробками с зимними вещами. Они купили её пять лет назад, влезли в ипотеку, которая до сих пор съедала половину их доходов. Ирина работала учительницей начальных классов, Олег – инженером на заводе. Жили они дружно, хоть и не без трудностей. Но Галина Петровна, мама Олега, всегда была как тень на горизонте их семейной жизни.
Она жила в соседнем районе, в старой хрущёвке, которую три года назад решила отремонтировать. «Хочу, чтобы всё было как в журналах», – говорила она тогда, показывая Ирине глянцевые каталоги с картинками модных интерьеров. Ирина тогда кивала, улыбалась, думая, что это просто мечты. Но Галина Петровна, женщина решительная и привыкшая добиваться своего, взяла кредит – огромный, на полмиллиона. Ремонт сделала: ламинат, натяжные потолки, новая кухня. А потом начались проблемы с выплатами. Пенсия у неё была скромная, подработки не помогали, и банк начал давить.
– Может, она продаст что-нибудь? – предложила Ирина, возвращаясь к столу. – У неё же есть дача.
Олег покачал головой.
– Дача – это её святое. Она туда каждое лето ездит, грядки копает. Говорит, что это её здоровье.
– А наше здоровье? – Ирина не выдержала. – Олег, я не хочу быть злой. Но почему мы должны решать её проблемы? Она взрослая женщина, сама взяла кредит, сама выбрала такой дорогой ремонт.
– Ира, она не справится одна, – голос Олега стал тише, почти умоляющим. – Если банк заберёт квартиру, куда она пойдёт? К нам?
Ирина замерла. Эта мысль – Галина Петровна в их маленькой квартире – была как холодный душ. Она представила свекровь, которая уже сейчас звонила по три раза в день, рассказывая, как ей тяжело, а что будет, если она поселится у них?
Вечером, когда Миша уже спал, а Олег ушёл в ванную, Ирина сидела на диване с ноутбуком, листая статьи о кредитах. Она искала выход, какой-то способ помочь, не разрушая их собственную жизнь. Может, рефинансирование? Или рассрочка? Но всё упиралось в одно – денег у них не было.
Звонок телефона вырвал её из раздумий. На экране высветился номер Галины Петровны. Ирина вздохнула, но ответила.
– Ирочка, здравствуй, – голос свекрови был мягким, почти ласковым. – Как вы там? Мишенька не болеет?
– Всё хорошо, – коротко ответила Ирина, чувствуя, как напрягаются плечи.
– Слушай, я тут подумала, – продолжила Галина Петровна, – может, вы с Олегом всё-таки поможете мне с кредитом? Я же не чужая, а родная мама. (продолжение в статье)
