— Ты испортила мне жизнь! — голос свекрови, резкий и визгливый, разрезал гул застолья. Гости замолкли, ложки замерли в руках, и даже дети, игравшие в углу комнаты, повернули головы. Лидия Павловна стояла у стола, уперев руки в бока, её лицо пылало от гнева. — Всё, что у нас было хорошего, ты разрушила своим… своим эгоизмом!
Аня, сидевшая напротив, почувствовала, как кровь прилила к щекам. Она хотела ответить, но слова застряли где-то в горле, словно комок сухой ваты. Гости — родственники, соседи, пара друзей семьи — смотрели на неё, и в их глазах читалось всё: от любопытства до неловкости. Муж Ани, Игорь, сидел рядом, уставившись в тарелку.
— Лидия Павловна, — начала Аня, стараясь держать голос ровным, — давайте поговорим позже, спокойно, без…
— Спокойно? — перебила свекровь, её глаза сверкнули. — Ты мне про спокойствие будешь говорить? После всего, что ты натворила?
Аня сглотнула. Она знала, о чём речь, но всё равно не понимала, как ситуация дошла до такого. Застолье, которое должно было стать обычным семейным праздником — день рождения свёкра, — превратилось в арену для выяснения отношений. И всё из-за того, что Аня решилась на один маленький шаг, который, как оказалось, стал для Лидии Павловны личным оскорблением.
Два месяца назад Аня предложила Игорю переехать. Не в другую страну, даже не в другой город, а просто в квартиру, которую они снимали бы сами. Они поженились три года назад, и всё это время жили с родителями Игоря в их большой, но все же тесной для двух хозяек квартире.
Лидия Павловна с самого начала дала понять, что считает Аню временным явлением в жизни сына, а её попытки что-то изменить в доме встречались с холодным неодобрением. (продолжение в статье)
— Ты Вадиму хоть не говорила, сколько зарабатываешь? — полюбопытствовала Галина, помешивая ложечкой в чашке.
Людмила задумчиво посмотрела в окно.
— Даже не знаю, — растерянно ответила она.
— И не говори! — тут же посоветовала Галина, энергично жестикулируя. — Мужики они такие собственники, считают, что на вершине эволюции. А мы, женщины, где-то там внизу — самки, которых надо украшать, выгуливать и укладывать в постель.
Людмила хихикнула, прикрыв рот ладонью.
— Да-да, именно так, — продолжила подруга, поправляя выбившуюся прядь волос. — Вот мой Витька, ты же его знаешь, тот ещё собственник. Я ему тут недавно подарила приставку к компьютеру, радовался как ребёнок, а потом, наверное, целых два дня спрашивал, откуда взяла деньги. Ну вот какое ему дело, где я взяла, заработала? Так нет же, — Галина назидательно подняла палец кверху. — Поэтому мужикам не надо говорить, сколько ты зарабатываешь, особенно если больше. Это ущемляет их!
Людмила, аккуратно составляя чашки на поднос, была не согласна. В конце концов, времена меняются. Это раньше женщины выполняли грязную и дешёвую работу, но со временем взгляд на женский труд изменился, и мужчины удивились, что оказывается женщина не глупее их, а во многих случаях намного умнее. Но самолюбие действительно никуда не делось — мужчине хочется быть на вершине эволюции.
— Не говори! — ещё раз повторила Галина, собирая крошки со стола. — Чем меньше твой Вадик знает, тем спокойнее будешь спать.
На кухне повисла тишина, нарушаемая только шумом проезжающих за окном машин.
Людмила вот уже третий год работала программистом на одну компанию, что была зарегистрирована на Кипре. Сказать, что она талантливый программист, навряд ли можно, но у неё была хватка, великолепная память и прекрасные навыки. Да и не стоит забывать, что ей нравилось программирование — это иной мир: кто-то любит писать книги, кто-то их читает, а кто-то программирует. Можно сказать, что это китайская грамота, но благодаря этому её станки где-то там в Белграде, а может быть в Южной Корее — она не знала — работают, выполняют задачу, поставленную ею. И за эту работу она получала весьма неплохо по сравнению с её друзьями — в шесть, а может быть даже и в десять раз больше.
Все деньги, которые Людмила зарабатывала, вкладывала в квартиру. Часть денег вложила мать, часть — отец, но этого оказалось мало. Пришлось занять что-то у друзей, а что-то даже в банке. Людмила прикинула, что если такими темпами, то года через два она полностью перекроет свои долги. А теперь, чтобы не жить в пустой квартире, она решила сделать ремонт.
Жить в одиночестве Людмила не умела. Наверное, впервые она влюбилась в третьем классе, и вот, кстати, его тоже звали Витей — пухленький мальчишка, вечно со ссадинами на коленках, но она его полюбила. Потом был Олег, Жора, Сёмка, Васька и ещё с десяток парней. Но это не означает, что она с ними ныряла в постель, нет-нет, это было уже только потом, когда поступила в институт. А так это была духовная любовь.
И вот наконец на горизонте появился Вадим, познакомилась с ним на конференции по кибербезопасности. Толковый, скромный, но главное — симпатичный малый. Даже не заметила, как влюбилась, а после того, как он сделал ей предложение, через месяц расписались.
Свадьбу отметили скромную. В конце концов, Жанна Анатольевна, мама Людмилы, зарабатывала немного, да и Елена Николаевна, свекровь, также жила скромно, поэтому выкидывать деньги на один вечер они не стали — зачем пускать пыль в глаза? Их свадьба была великолепной.
📖 Слушайте АУДИОкниги (фантастика)
На следующий день после того, как Людмила стала женой, к ней подсел Вадим.
— Ну что, сколько твои дали? — поинтересовался он.
Она сразу же догадалась, о чём он её спросил. Родственники Людмилы, кто в конверте, кто на отдельный счёт, перевели пусть маленькие, но финансовые подарки, и это было правильно — зачем покупать то, что может в дальнейшем не пригодиться, а молодожёнам нужны деньги.
— Миллион двести, — ответила Людмила своему мужу.
Вадима брови поднялись кверху, он на секунду задумался. "Вот блин", — произнёс мужчина про себя.
— У меня примерно столько же, — ответил он жене, уж как-то не хотелось говорить, что его родственники зажмотились.
— Пусть останется у тебя, — предложила Людмила своему мужу. — А я тогда свои вложу в квартиру. Ты же не против?
— Конечно же нет, — с облегчением в голосе произнёс Вадим, радуясь, что жена не предложила объединить деньги.
После того как молодожёны переехали в новую квартиру, Вадим привёл в неё свою мать и сестру Ларису.
— А они у неё богатые, — это был не вопрос, а утверждение, произнесла Елена Николаевна, имея в виду родственников невестки, которые сбросились и, как по словам её сына, купили ей квартиру.
Женщина зашла на кухню, но там, кроме стола, плиты и раковины, ничего не было.
— Купим, — успокоил её Вадим. — Зато идём, мам, покажу тебе.
Женщина последовала за сыном. Когда же она зашла в спальню, охнула — это была единственная комната, в которой было всё: кровать, кондиционер, шторы, жалюзи, стол, пуфики, шкафы для одежды, красивый торшер и мягкое кресло.
— По-царски! — восхитилась Елена Николаевна.
Лариса, что зашла следом, сразу же села на кровать и чуть попрыгала.
— Не скрипит, — удовлетворённо произнесла и с хитринкой посмотрела на своего брата.
— А в той комнате что? — Елена Николаевна вышла и пошла в третью комнату. Открыв её, она невольно присвистнула — там было пусто.
— Это будет кабинет или для гостей, ещё не решили.
Свекровь была довольна: квартира огромная, большие окна, высокие потолки, светло, тихий двор. Ей стало даже завидно, что у сына такая квартира, а она всё ещё ютится в старой хрущёвке.
В дверь позвонили, и Вадим, как хозяин, пошёл открывать.
— Это мы! — раздался радостный голос свояченицы.
— Заждался! — воскликнула Людмила и, подойдя к мужу, поцеловала его в губки.
— Прекрати! — одёрнула Нина свою сестру.
— О, ты не один! — Людмила вошла в зал и поздоровалась со своей свекровью, а затем золовкой.
Елена Николаевна поприветствовала невестку, а после оценивающим взглядом стала рассматривать тёмно-фиолетовый костюм.
— Что-то я раньше у тебя его не замечала, — произнесла она с любопытством.
— А мы сегодня его купили! — вместо Людмилы сказала свояченица. — Правда красивый?
К Людмиле подошла золовка, она прикоснулась к ткани, обошла Людмилу и, вздохнув, произнесла:
— Красивый. (продолжение в статье)
Кира, как вкопанная, замерла перед дверью. Ключ торчал в скважине, как нож в спине — и по ощущениям было примерно то же. В её квартире кто-то шумел. Не просто разговаривали, а распоряжались, командовали. И голос был... ну конечно. Свекровь. Как же без неё.
— Юрочка, милый, давай диван вот сюда. А шкаф — господи, кто вообще додумался его тут поставить? Его бы на помойку, и сразу воздух посвободней станет, — раздавался голос Татьяны Васильевны с такой интонацией, будто она генеральный подрядчик на ремонте дворца.
Кира медленно, очень медленно открыла дверь — чтобы ни звука, ни скрипа, ни писка. В коридоре — чемоданы, сумки, какая-то тряпка с валенками. А в гостиной свекровь, как Наполеон на завоевании, командует двумя грузчиками. Юрий стоит, кивает, как болванчик в машине.
— А это, простите, что за цирк с мебелью? — тихо, но жёстко сказала Кира, замерев на пороге, словно поймала их за чем-то особенно неприятным.
— Кирочка, зайка! Ты уже пришла? — всплеснула руками Татьяна Васильевна, будто сейчас бросится в обнимку. — А мы тут, ну, как бы… освежаем обстановку. Ремонт в миниатюре, ничего глобального, не волнуйся.
— Какой ещё ремонт, Таня Васильевна? — Кира медленно перевела взгляд на Юрия. — Юра, ты вообще в своём уме? Что происходит?
— Ну, тут такое дело… — начал Юрий, как школьник у директора. — У мамы с отцом… ну, трения. Она пока поживёт с нами. Временненько.
— Временненько? — уточнила Кира, отступая на шаг. — Это как? День? Неделя? Или ты меня сейчас порадуешь цифрой “полгода”?
— Ой, ну не преувеличивай, Кира, — отмахнулась Татьяна Васильевна. — Максимум месяца три. Ну ладно, четыре. Пока я тут... отдышусь. И вообще, у вас места много. Я аккуратненько.
— Аккуратненько?! — Кира выронила сумку. — Меня вообще кто-то собирался спросить? Или я тут декорация к вашему семейному театру?
— Дочка, ну куда мне идти, а? На скамейке ночевать? — свекровь вздохнула, трагично приложив руку к груди, как будто её в этом доме никто не ждал, и она бедная скиталица.
— Это моя мама! — хмуро вставил Юра. — Ты же не можешь быть против родной матери?
— Я против самоуправства, Юра. Против того, что вы всё порешали без меня! Это моя квартира. Я тут жила до свадьбы. И не собираюсь уживаться в коммуналке с человеком, который считает мой вкус “безвкусицей”.
— Вот именно. До свадьбы жила, — свекровь резко сложила руки на груди. — Теперь вы семья. И сын, если что, имеет полное право пригласить маму. Тем более в такую трудную минуту.
Кира сжала зубы, развернулась и ушла в спальню, хлопнув дверью так, что свекровь дернулась.
Первые дни Кира молчала. Дышала через раз, как йог. Но к концу недели поняла — эта женщина пришла не в гости. Она пришла с чемоданами, правами и методичкой под названием “Как переделать чужую жизнь под себя”.
Мебель переставлена, шкафы перемыты, вещи выкинуты — всё, что не соответствовало “вкусу”.
— Это... это была ваза от мамы! Последний подарок перед... ну, ты поняла! — Кира держала в руках мусорный пакет с осколками и тряслась.
— Какая-то ерунда, — отмахнулась Татьяна Васильевна. — Пыль собирала. Я в “Ленте” купила новую — стильно, минимализм. Можешь радоваться. (продолжение в статье)
