Нина взяла телефон – три пропущенных с одного и того же незнакомого номера.
«Надо будет – еще раз позвонят», – подумала она и не стала нарушать свое правило – не перезванивать на незнакомые номера.
Действительно, вскоре телефон зазвонил еще раз.
– Здравствуй, Нина, – в трубке раздался голос, который она не слышала уже больше пятнадцати лет. – Это Маша. Ты меня помнишь?
Маша была младшей сестрой первого мужа Нины. Виктор ушел от Нины и двух сыновей неожиданно, в тот момент, когда они, помотавшись почти двадцать лет по северным и дальневосточным гарнизонам, наконец приехали в Москву и поселились в старой, но большой квартире недалеко от метро «Баррикадная». Это была квартира родителей Виктора – он получил ее в наследство после того, как скончалась его мать.
Старший сын Нины и Виктора уже год, как учился в столице – жил пока в казарме военного училища, младший должен был вот-вот закончить школу.
Прежде чем вселиться, они сделали ремонт, поменяли почти всю мебель и технику.
А в тот вечер, когда Нина приготовила праздничный ужин, чтобы в семейном кругу отметить новоселье, Виктор окинул взглядом отремонтированную квартиру, потом вытащил из кладовки уже собранный чемодан и, сказав, что за остальными вещами зайдет позже, ушел, оставив ключи на тумбочке в прихожей.
Таким образом, вопреки расхожему мнению о том, что, выйдя замуж за лейтенанта и помотавшись с ним по гарнизонам, станешь генеральшей, Нина таковою не стала.
Уже после развода она узнала, что Виктор несколько лет встречается с Вероникой – тридцатипятилетней женщиной-хирургом из военного госпиталя и что у них есть двухлетняя дочь. Вот на Веронике он и женился, и это она стала молодой генеральшей.
Виктор же,оформив бывшей жене дарственную на квартиру и выплатив алименты младшему сыну, посчитал свои обязательства перед первой семьей выполненными и больше на горизонте не появлялся.
Маша тоже резко прервала общение с Ниной, хотя они по-родственному дружили.
Нина после этого второй раз вышла замуж за Николая. С ним она была счастлива, но он неожиданно погиб в аварии на производстве. Это случилось три года назад. (продолжение в статье)
– Что ты сказал? – Катя замерла. Её сердце вдруг заколотилось так, будто хотело выскочить из груди.
Сергей стоял в дверях кухни, скрестив руки. Его взгляд был холодным, чужим, как будто перед ней был не тот человек, с которым она делила постель десять лет. Тот, с кем они вместе радовались рождению сына, спорили из-за мелочей, смеялись над глупыми шутками.
– Я сказал, что встретил другую, – повторил он, чуть повысив голос. – Это конец, Катя. Собирай свои вещи, бери Димку и ступай к своим родителям.
Катя смотрела на Сергея, пытаясь найти в его лице хоть намёк на шутку, на привычную мягкость. Но его глаза были холодными.
– Серьёзно? – голос её дрогнул, но она заставила себя выпрямиться. – После десяти лет? Ты просто… вот так берёшь и выгоняешь нас?
Сергей пожал плечами, будто она спросила, какой чай купить.
– Я не хочу больше это тянуть, – сказал он. – Мне тридцать пять, Катя. Я хочу жить, а не… – он махнул рукой, – не это вот всё.
– Это вот всё? – переспросила она, чувствуя, как внутри закипает что-то горячее, злое. – Это наш сын, наш дом, наша жизнь – это для тебя «всё»?
Он отвернулся, глядя куда-то в сторону, и Катя поняла: он уже всё решил. Ещё до того, как открыл рот. Ещё до того, как пришёл домой с работы, бросил куртку на диван и объявил ей приговор.
Их восьмилетний сын сейчас сидел в своей комнате, уткнувшись в планшет. Катя вдруг подумала: «Слышал ли он?» От этой мысли её затрясло. Она сжала кулаки, чтобы унять дрожь, и шагнула к Сергею.
– Кто она? – спросила Катя тихо, почти шёпотом.
– Неважно, – буркнул он. – Это не твоё дело.
– Не моё? – она невесело рассмеялась. – Ты выгоняешь меня с сыном из дома, а я даже не могу знать, ради кого?
Сергей закатил глаза, будто она придиралась к мелочам.
– Лена её зовут, – бросил он. – Работает в нашем офисе. Молодая, весёлая. Не то что… – он осёкся, но Катя уже всё поняла.
– Не то, что я, да? – её голос стал резче. – Не то, что я, которая стирала твои рубашки, готовила тебе ужин, сидела ночами с Димкой, когда он болел?
– Не начинай, – оборвал он. – Я устал от твоих упрёков. Всё, Катя. Решено.
Он развернулся и ушёл в гостиную, оставив её одну на кухне. Катя смотрела ему вслед, чувствуя, как пол уходит из-под ног. В ушах звенело, а в груди будто кто-то сдавил лёгкие. Она медленно опустилась на стул, глядя на недомытую посуду. В раковине лежала та самая тарелка, которую они купили на распутье в Турции – голубая, с узором из цветов. Тогда они смеялись, торговались с продавцом, держались за руки.
«Как всё дошло до этого?» – подумала она, и слёзы сами покатились по щекам.
К вечеру Сергей ушёл, бросив, что переночует у друга. Катя осталась в квартире одна с Димкой. Сын, почувствовав неладное, подошёл к ней, когда она сидела на диване, уставившись в пустоту.
– Мам, ты чего? – спросил он, теребя край своей футболки.
Катя заставила себя улыбнуться, хотя внутри всё ныло.
– Ничего, малыш, – сказала она, погладив его по голове. – Просто… папа немного занят.
– Он опять ушёл? – Димка нахмурился. – Он теперь всегда уходит.
Катя прикусила губу. Она не знала, что ответить. Не могла же она сказать восьмилетнему мальчику, что его отец выгоняет их из дома ради какой-то Лены.
– Всё будет хорошо, – выдавила она. – Иди спать, ладно? Завтра в школу.
Димка кивнул, но в его глазах было столько вопросов, что у Кати защемило сердце. Она проводила его в комнату, уложила спать, а сама вернулась на кухню. Там, среди недомытой посуды, она открыла ноутбук и набрала в поисковике: «Что делать, если муж выгоняет из дома».
Интернет выдал кучу ссылок: советы юристов, форумы, где женщины делились похожими историями. Катя читала, пока глаза не начали слезиться. Кто-то советовал бороться за квартиру, кто-то – подать на алименты, кто-то – просто уйти и начать всё сначала. Но как? Эта квартира была их общей, купленной в ипотеку, которую они выплачивали вместе. Здесь каждый уголок был пропитан их жизнью – рисунки Димки на холодильнике, потёртый диван, на котором они смотрели фильмы, занавески, которые она сама шила.
Катя закрыла ноутбук и посмотрела в окно. На улице моросил дождь, и огни фонарей расплывались в лужах. Она вдруг вспомнила, как в юности мечтала стать дизайнером интерьеров. Как рисовала эскизы, придумывала уютные пространства. Но потом вышла замуж, родился Димка, и мечты отложились в дальний ящик. Сергей тогда говорил: «Зачем тебе это? Я зарабатываю, сиди дома, воспитывай сына». И она послушалась.
Теперь, глядя на пустую кухню, она подумала: «А что, если я всё-таки могу? Что, если это не конец, а начало?»
На следующий день Катя позвонила своей подруге Насте. Они дружили ещё со школы, и Настя всегда была той, кто умел встряхнуть и заставить двигаться вперёд.
– Он что, серьёзно? – возмутилась Настя, едва Катя рассказала о вчерашнем разговоре. – Выгоняет вас с Димкой? Да кто он такой?!
– Я сама не знаю, что делать, – призналась Катя, теребя край скатерти. – Он сказал, что квартира на него записана.
– Погоди, – Настя нахмурилась. – Квартира общая, вы же в браке её брали?
– Да, но… – Катя замялась. – Ипотеку оформляли на него. Я тогда не работала, он настоял. (продолжение в статье)
– Мамуль, прости, но как вы с папой планируете распорядиться наследством? – спросила Ирина, когда в очередной раз приехала к родителям.
– Каким наследством? – удивилась мать.
– Ну… нашей с вами квартирой. Вам ведь далеко за семьдесят. Хорошо бы этот вопрос решить заранее.
– Ты что же, ждешь нашей смерти?
– Зачем ты так? Я об этом даже не думаю, – смутилась Ирина, – просто не хочу, чтобы потом у нас с Сергеем испортились отношения. Все-таки он мой единственный брат.
– С чего им портиться, отношениям вашим? ‒ с заметным недовольством ответила мать, ‒ четвертая часть квартиры и так Сергею принадлежит, а нашу часть пополам поделите. Вот и все.
– А как так получилось? Почему у меня части нет?
– Так ты же выписалась, когда учиться уезжала. А там приватизацию объявили. Вот Сережа и стал собственником. Разве я тебе не говорила?
– Не говорила.
– Значит, забыла. Столько лет прошло.
– Мам, но это же несправедливо!
– Почему? Все законно. Да не переживай ты так. Придет время – брат тебя не обидит.
– А если обидит?
– Как? Половина нашей доли – твоя по закону. Я точно знаю.
– В жизни всякое бывает, мам. Смотри: нас двое, а на родительскую квартиру – уже разные права. Кто знает, как потом все обернется? Лучше бы вы завещание оформили…
– Не доверяешь брату? А я сыну – доверяю! И никаких завещаний писать не буду. Сами разберетесь. Вы же не дети, в конце концов, – седые уже.
– Это твое окончательное решение? – было видно, что Ирина сильно разозлилась.
– Окончательное.
– Тогда знай: если Сергей не поступит по совести, я судиться с ним не буду. Просто вычеркну из своей жизни. (продолжение в статье)
